— Я гулял по городу и так залюбовался здешней прелестной архитектурой, что совершенно забыл о времени, — ответил Расселл. — Особенно мне понравился один дом. Такой желтый, с башенкой, что стоит на пригорке.
— А, дом Уэверли, — пренебрежительно взмахнул руками Эндрю. — Из окрестных домов он был построен самым первым. Пендленд-Стрит-Инн, наш фамильный дом, построил мой прапрадед — всего-то на семь лет позже. Наш дом до сих пор сохранил первоначальные….
— Уэверли, — перебил Эндрю Расселл, не дав ему оседлать любимого конька. — Эта фамилия кажется мне знакомой.
Эндрю нахмурился:
— Да, они вообще странные. И держатся обособленно.
Тут зазвонил телефон, и Эндрю, закряхтев, потянулся снять трубку.
Расселл заметил, что Энн, собиравшая со столов последние тарелки и чашки, украдкой подает ему какие-то знаки, и последовал за ней через темную, украшенную многочисленными кружевными салфетками столовую в маленькую кухоньку. Центр ее занимал массивный дубовый стол, усеянный крошками и мукой: судя по всему, именно за ним Энн готовила сладости и закуски к чаю.
В животе у Расселла заурчало. Хотя за завтраком Энн, пока никто не видел, заботливо подложила ему солидную добавку яичницы с беконом и ягод, с тех пор во рту у него не было маковой росинки.
Этот обильный завтрак был прямым следствием прошлой ночи. Решив, что все в гостинице уже уснули, Расселл потихоньку прокрался на первый этаж. Избегая наступать на скрипучие ступеньки и рассохшиеся половицы — их расположение он автоматически отметил еще до этого, — в поисках какой-нибудь снеди он отправился на кухню, но обнаружил там Энн. Она стояла в темноте у приоткрытого окна и курила в щелку.
Услышав его шаги, она обернулась и включила свет.
Именно на такой случай — а Расселл никогда не сбрасывал со счетов ни одного возможного варианта развития событий — он предусмотрительно позаботился накинуть поверх старой прохудившейся пижамы тяжелый шелковый халат в индийских огурцах, подпоясанный золотистым витым кушаком с кистями на концах. В этом халате он выглядел старомодно элегантным. В нем он выходил на арену в роли Великого Бандити после того, как первоначального Бандити настигла гибель при загадочных обстоятельствах. Возможно, он перебрал спиртного и расшиб голову о камень в поле на северо-западе Арканзаса. А может, в этом ему поспособствовали. У предшественника Расселла имелось немало врагов в цирковых кругах. Расселл принадлежал к числу множества мальчиков, которых тот безлунными ночами приводил к себе в трейлер, чтобы там проделывать с ними такие вещи, вслух о которых говорить никто не отваживался.