В коридоре стояла Энн Эйнсли, держа в руке тарелку с салатом из курицы, картофельными чипсами и маринованным огурчиком. В другой руке у нее была запотевшая банка пива.
— Вот, на случай, если проголодаетесь, — сказала Энн, протягивая ему тарелку и пиво.
Она, похоже, не обиделась на него за то, что он не явился на их полуночную встречу. Жизнь научила ее воспринимать разочарования как нечто неизбежное. Ей было скучно, а он развлекал ее. Это любопытство привело ее сюда с тарелкой в руках — и ничего более. Ей хотелось узнать, что случилось. Наверное, где-то в глубине души она ожидала обнаружить его в постели мертвым. Это определенно внесло бы в ее унылые будни желанное разнообразие. Интересно, если бы это в самом деле произошло, оплакивала бы она его кончину? Огорчила бы она ее?
И вообще, нашелся бы на свете хоть один человек, которого бы она огорчила? Эта мысль была для него новой, и он какое-то время крутил ее в голове, оценивая ее весомость и границы. В конце концов он решил, что эта новая мысль ему не нравится, и тем не менее выкинуть ее из головы почему-то не вышло.
— Прошу вас, Энн, зовите меня Расселлом, — произнес он, забирая у нее принесенное. — Мне ужасно неудобно. Я, должно быть, уснул.
— Вы устали. Вы так много гуляете по окрестностям. Послушайте, мне неловко вам об этом напоминать, но изначальная бронь, которую я отменила ради вас, заканчивается в пятницу. Потом сюда въедут новые гости. Это постоянные клиенты, которые останавливаются у нас каждый год, так что я не могу отменить бронь без ведома моего брата.
— Понимаю, — произнес он сердечным тоном. — По правде говоря, я не собирался задерживаться здесь так надолго, но обнаружил, что мне по душе ваша компания. До пятницы я непременно съеду.
— Куда вы поедете? — спросила она, прислоняясь к дверному косяку.
Больше всего ему сейчас хотелось вернуться в мягкую теплую постель. Но кусать руку, которая тебя кормит, не годилось. Поэтому он ответил:
— Во Флориду. Я каждый год провожу там зиму.
Энн улыбнулась. Помада, которой она накрасила губы перед тем, как идти к нему, размазалась по ее желтым передним губам.
— Звучит неплохо.
«Неплохо» было не совсем то слово, которым он бы это описал.
— Там, по крайней мере, тепло.
— У нас тут стояла необычайно жаркая для октября погода, пока не приехали вы, — пошутила она. — Видимо, это вы привезли с собой холода.
— Мне такое говорят уже не впервые.
Она рассмеялась, потом посмотрела в коридор, испугавшись, что могла разбудить кого-нибудь из других постояльцев.
— Энн, вы оказали старику такой радушный прием, на какой он здесь совершенно не рассчитывал. Ваша доброта не знает границ. Я вам очень признателен, — сказал он, вежливо намекая ей, что разговор закончен.