— И чья дама? Жена? Полюбовница?
— Дама теперь вроде как Лёхина. — Я потёр переносицу и показал Лёхе язык. — Полюбовницей её не назовёшь, женой тем паче: подруга.
— Дама сердца, — поправил Лёха.
— Таких люблю. Такие самые хорошие. Зовут как?
— Маша.
— Хорошо, что не Наташа, — заржал Васька, — не люблю Наташ. Дуры они все и бляди.
— Кто тут блядь? — Машка подошла и встала за Лёхой, обняв его за талию.
— Не вы, — Васька ощерился крепкими жёлтыми резцами, — другая.
— А то я подумала, что мужики, по обычной своей манере, обсуждают меня за глаза.
— Это, Машенька, легендарный Васька — друг нашей дурной юности и повелитель всей тяжёлой техники в округе.
Васька выступил вперёд и деланно поклонился.
— Василий Леонидович Головин. Местный. Водитель автомобиля ЗИЛ.
— Марина Семёновна Эскина. Москвичка. Филолог. Прав на управление грузовым транспортом нет. — Машка сделала жеманный реверанс.
— Семёновна? Сеструха! — Васька сграбастал девушку в охапку.
— Машенька, ты с ним поосторожней, — Лёха высвободил девушку из Васькиных объятий. — Ходят слухи, что он известный сексуальный террорист. Студенток перед практикой на Острове на его счёт особенно тщательно инструктируют.
— Я уже не студентка давно. И я не думаю, что такой симпатичный молодой человек окажется сексуальным маньяком. Маньяки обычно невзрачные, пришибленные, а Василий Леонидович — орёл!
Васька зарделся от такого неожиданного комплимента. Похоже, что орлом его ещё никто не называл. Зная Васькин характер, можно было предположить, что хитрая Машка мгновенно покорила его сердце, превратив в преданного рыцаря.
— Что, Вась, очередных досок привёз, что ли? — спросил Лёха.
— Привёз. Жорика по дороге на велике встретил. Он и сказал, что подрядил бичей на разгрузку.
— Бичей? — у Лёхи от возмущения раздулись ноздри. — Сам он бич! Дьякон хренов. Служитель культа.
— Да какой он дьякон… Он и не дьякон вовсе. — Васька достал очередную сигарету и откусил фильтр. — Он вообще не священник. Дядя его в монастыре на хозяйстве. А Жорик к нему третье лето приезжает в отпуск. Ну и подхалтуривает на стройке.
— Не понял! Как не дьякон? А подрясник? Шапочка эта?
— Это у него вроде спецодежды. Ну и любит, сука, за студентками приударить. Вначале проповеди им читает, а потом сами понимаете. — Васька сплюнул меж зубов и залыбился.
— Ну что, просветлённая ты наша? — Я заржал, глядя на выражение Машкиного лица. — Поп-то оказался поддельным. А ты уже и растаяла. Вот, оказывается, кто у нас маньяк.
— Ну жучара! — Лёха с шумом выдохнул. — Я уж, между делом, подумал, что мне какие грехи за этот трудовой подвиг спишутся. А он, мерзавец такой, нас на халяву пахать подрядил. Под попа вырядился. И ведь верные слова говорил, мазолик! Очень верные слова говорил, надрючился проповедовать.