Когда я передвигаю стул с места на место, Майя просыпается. Глаза у нее покраснели. Игла капельницы по-прежнему у нее в руке. Доза препарата в мешке опять выросла.
– Мне сделали УЗИ, – говорит она.
– И?
– Оно показало, что плацента по одной из стенок отслоилась.
– Такие вещи видно на УЗИ? – спрашиваю я.
– Да.
– О чем это говорит, что она отслоилась?
Она наклоняется вперед. Но когда я встаю, чтобы обнять ее, она отворачивается.
19
Они входят в палату среди ночи. Я просыпаюсь оттого, что они включают потолочную лампу. Они – это заведующий отделением и одна из медсестер, которая заходила к нам и в предыдущие ночи. Они изменились, изменилась даже их манера смотреть на нас, теперь в них появилась какая-то патетика. Я сажусь на кровати. Сердце у меня колотится так часто, что мне не хватает воздуха. Медсестра подходит к капельнице и крутит ручку дозатора. Потом они оба встают в ногах у Майи.
– К сожалению, мы вынуждены прекратить лечение, – говорит заведующий.
– Почему? – спрашивает Майя.
– Препараты, тормозящие беременность, нельзя принимать слишком долго, и мы уже превысили допустимую норму.
Он говорит, ему жаль, что все так складывается. Они надеялись, что ситуация примет другой оборот, и даже давали ей лекарство дольше, чем это предписано. Он объясняет, что и ему, и его коллеге в дневную смену в какой-то момент уже показалось, что препарат помогает, и вчера утром ситуация выглядела очень обнадеживающей.
– Может, завтра снова наступит улучшение, – говорит Майя.
– Тут целый ряд причин. Даже если бы вы смогли перенести передозировку препарата, отслоение плаценты означает, что путь назад закрыт, – объясняет врач.
Он держит спину подчеркнуто прямо.
– Дела обстоят таким образом, что плацента отслоилась по дальней стенке, в глубине, и мы тут бессильны.
– Что это значит?
– Это значит, что, если бы отслоение было по ближней стенке, мы бы прооперировали вас, достали близнеца, лежащего ближе к входу, и спасли второго, в глубине. Но сейчас это невозможно.
Майя не сводит с него глаз.
– Но ведь тогда ребенок, которого вы достанете, умрет, – говорит она.
– Мы бы, разумеется, сделали все, что в наших силах, но да, вероятность велика, – говорит заведующий отделением.
– Я не могу вам позволить принести в жертву одного из них, – говорит Майя.
Врач поднимает ладонь.
– Нет, Майя, вы меня недопоняли. Я сказал, если бы отслоение было по ближней стенке, тогда бы у нас были шансы задержать второго младенца в утробе. Первого бы мы, конечно, положили в инкубатор. Речь не идет о том, что мы кем-то пожертвовали бы.