Она глубоко вдохнула и выдохнула, ощутив запах духов, жареного мяса, соленой воды, морского воздуха. Запах ночи, насыщенной праздником и смехом.
«Он хочет меня найти».
Марианна подняла поднос и увидела винный осадок в бокалах.
«Я влюблена».
Марианна представила себе, каково было бы переспать с Янном Гаме.
Однако она тотчас же забыла об этом, увидев Лорин: та с двумя подносами в руках не могла защититься от наглых приставаний пьяного посетителя. Марианна большими шагами решительно направилась к нему и влепила ему подзатыльник. Нахал изумленно обернулся.
— Еще раз попробуешь до нее дотронуться, дрянь такая, — прорычала она по-немецки, — и я тебе руки оторву!
Нахал побледнел и исчез в толпе танцующих.
Поль развернул Розенн, завершив плавное танцевальное движение. Так было всегда. Их тела понимали друг друга без слов, не нуждаясь даже в условностях, намеках, недомолвках.
Сначала Розенн ни за что не соглашалась.
— Последний танец. Последний в жизни. Я тебя люблю, Розенн. Но я тебя не удерживаю. Пусть это будет моим «kenavo».
Только тогда она вплыла в его объятия. Зазвучала любимая песня Розенн; это Поль незаметно заказал ее музыкантам за отдельную плату, попросив сыграть прямо сейчас.
Розенн, словно кошка, была эгоистична и одновременно игрива, хищна, жестока и необузданна в своей непритворной страсти, исполнена достоинства, как властительница.
— Он хорошо с тобой обращается? — спросила Поль, когда Розенн после одного оборота и двух змеек вновь приблизилась к нему.
— Как с леди.
— А что, я с тобой обращался как с индийским слоном?
Отдавшись вспышке гнева, она стала держаться еще более горделиво, еще более вызывающе: она оттолкнула его, он в танце привлек ее к себе.
— Когда ты потребовала развода, мне показалось, что моя жизнь кончена, — прошипел он, уткнувшись ей в волосы, ведя ее спиной вперед и ловко лавируя между другими танцующими парами; он был неумолим.
— Значит, я добилась своего, — промурлыкала Розенн и выскользнула из его объятий, взмахнула ногой налево, потом направо почти вплотную к его бедрам; он чуть-чуть отклонился в сторону и нагнул ее, сжимая в объятиях, так что она замерла почти лежа, откинув голову.
— Думаешь, развод — это навсегда? — спросил Поль, медленно погружаясь в пучину ее темных глаз и не сопротивляясь. — Как брак, пока смерть не разлучит вас?
Розенн снова выпрямилась, и Поль притянул ее к себе так тесно, что их губы оказались на расстоянии одного взмаха крыльев бабочки. Поль ощутил аромат ее духов, запах мыла, которое она всегда держала в комоде со своим бельем. А еще почувствовал, что она только что пила сидр.