…Именно это слово — «стерва» — я произнесла, когда тренировала под Аришкиным руководством презрительно-снисходительный взгляд.
— Да, конечно, ты поняла, Мэри, наконец- то! — от избытка чувств подруга подпрыгнула на месте и захлопала в ладошки. — Это то, что надо! Этакая современная Настасья… Ты знаешь, как там ее?
— …Филлиповна?
— Да, Настасья Филипповна, настоящая стерва была!
— А ты откуда знаешь? Неужели читала? — искренне удивилась я.
— Заставили… — помрачнела подружка. — Знаешь, какой мне Леха ликбез устраивает…
Романова не понимала, какой прок от книг, и, если можно было отвертеться, не брала их в руки. Сомневаюсь, что она смогла осилить «Идиота». Вдруг вспомнился Сашка, он так же ненавидел литературу. Что-то он теперь поделывает?.. Что бы он сказал, если бы увидел меня сейчас? Наверное, назвал бы «дурындой». Я вздохнула.
— Ну, до Настасьи Филипповны мне еще шагать и шагать… — начала я.
— Еще раз посмотри на меня, — велела подруга.
Я прыснула, но под грозным Аришкиным взглядом собралась и «посмотрела».
— И так, моя дорогая, ты будешь смотреть на него всегда, как пишут в ваших дурацких книжках, «одаривать его холодным неприступным взглядом», а он… — Аришкино красноречие иссякло.
— …А он будет трепетать и мечтать обо мне долгими зимними вечерами!
Мой сарказм не укрылся от подружки.
— Сейчас, между прочим, лето, а он действительно пусть страдает, и сохнет, и мечтает! Если ты, конечно, этого захочешь, — добавила напыщенно Аришка. — И вообще, запомни и запиши на стене: поставь цель и добивайся ее! Хватит уже без мужика сидеть и киснуть!
Да, на словах все у подруги выходило замечательно, легко и просто. А сама, наверное, небось забыла, как жалкая и расстроенная брела по улице, когда чуть не угодила под автомобиль с Гиром внутри! Хорошо рассуждать и учить жизни, когда ненаглядный сам сваливается с неба, делает предложение руки и сердца и подходит тебе на все сто. Может быть, я слишком критично подхожу к выбору спутника жизни и мои требования чересчур завышены, подумала я.
Но эта игра, по правде говоря, начинала мне по-настоящему нравиться. Отражение в зеркале возбуждало и будоражило кровь. Течение моей реки, обычно размеренное и неторопливое, всколыхнулось и забурлило, заиграло в водовороте. Вот где настоящий маскарад! Я жаждала перемен, событий, страданий, любви, ненависти!.. Когда же еще, если не теперь?..
…Только вечером, уже лежа в кровати и оставшись наедине сама с собой, я смогла вспомнить, как же выглядел Степан. Что-то в нем неуловимо поменялось, стало иным. Нет, стать и осанка были те же, и взгляд светло-голубых глаз внушал трепет и будоражил воспоминания. Но что-то изменилось, и я не могла понять, что именно. Может, он постарел? Может, ожидание мечты не может сравниться с ее исполнением? А может, изменилась я?..