Как Степан Борисович? Все уже все знают и я зря приехала сюда? План не сработал, мое смешное благородство запоздало, и что теперь объяснять Беседовскому? Захотелось завыть, или зарыдать, или провалиться сквозь землю.
Обратив внимание на мое страдальческое лицо и догадавшись, о чем я подумала, Беседовский загоготал:
— Не бойся, девочка, это другой Борисыч, тезка нашего! Крутил с администрацией поганки, думал, сойдет с рук, ан нет — тюряга светит! А ведь предлагал в свое время и мне долю, звал, да я жо… Знаю, короче, заранее, куда можно соваться, а куда нет, — я напряженно ловила каждое слово Беседовского.
Босс пошарил глазами по столу в поисках съестного и, ничего больше не обнаружив — простудный друг детства Игореша все подмел, — налил в чашечку какой-то бесцветной жидкости и опрокинул в себя.
— А кто вам сейчас звонил? — тоненьким голоском осмелилась спросить я.
— Кто? — удивился Босс. — А тебе зачем? Кореш мой, адвокат питерский, Гайтанович, тоже с ним знаком давненько.
Разрозненные кусочки мозаики еще поелозили в голове, устаканились и сложились в понятную картинку. Здоровье папке не вернешь, и кафе «У Блинчикова» тоже, но на сердце стало спокойнее. Все-таки приятно, что хоть какая-то справедливость существует в этом мире…
— …Хотя наш Степка тоже мне не нравится последнее время, — продолжал Босс, будто размышляя вслух, — запустил дело, непонятно чем занят… Так что ты делаешь здесь, милочка? — повторил свой вопрос Босс и, утопив красную кнопку, отключил телефон.
Луч солнца проник в помещение и заскользил по залу, высвечивая полоску в воздухе — значит, дождь кончился. Другого шанса не будет, поняла я, откинулась на приятно обволакивающую спину подушку и спросила:
— А вы меня не убьете, если я расскажу?
Босс затрясся от смеха и громыхнул:
— Ну раз я до сих пор этого не сделал, то теперь вряд ли…
14 мая, в мой день рождения, была суббота. Накануне, чтобы разогнать хандру и перестать гадать: придет — не придет, любит — не любит, я принялась за генеральную уборку и за четыре часа устала так, будто разгрузила вагон камней. Зато квартира сияла чистотой и была готова к приему гостей. До ночи я варила, чистила и резала, так что до постели добралась почти без сил и уснула мертвым сном.
Вчера в офисе «Айс-Парадайс» все собрались толпой и поздравили меня. Букет цветов вручал Наум Иванович и даже поцеловал в щечку. Он больше не злился, так как давно крутил шуры-муры с Сушкиной. Уж не знаю, как лысеющий финдиректор и стервозная специалистка по внешним связям нашли общий язык, но в последнее время парочка чуть не целовалась в конторе. Наум Иванович даже похудел, да и в мадам Сушкиной тоже поубавилось ехидства и злобы на окружающий мир.