Четверг тянулся тоскливо и бесконечно. С утра за окном вдруг захлюпала оттепель, по стеклу противно моросило, большой сугроб в конце двора осел и посерел. В комнате почему-то было невероятно темно, и Аля, как встала, зажгла лампочку. Казалось, ночь сразу перешла в вечер, минуя светлое время суток. Неудержимо хотелось спать. Часов в десять забежал Славка, растрепанный, с красными глазами, абсолютно трезвый и злой. Он посидел у девчонок минут сорок, но разговор не клеился. Втроем они сходили в буфет, выпили кофе, пожевали бутерброды и разошлись по номерам.
Оперативники объявились лишь к вечеру. К Але с Леной зашел молодой курносый парень с розовыми, как у младенца, щеками и чуть косящими глазами, которые, впрочем, придавали ему вовсе не уродливый, а очень симпатичный вид. По-северному упирая на «о», он долго и неторопливо расспрашивал, кто где находился вчера на момент смерти Кретова. Обстоятельно записав все, что услышал, в большой блокнот, опер сочувственно покачал головой:
— Не повезло вам. Как же вы теперь без дирижера?
— Другой придет, — ответила Лена.
— Запасной, что ли? — улыбнулся парень, явно утомленный хождением по номерам. Ему было скучно и хотелось поболтать с симпатичными музыкантшами.
— Ага, — насмешливо подтвердила Аля. — Как у футболистов.
Милиционер не обиделся.
— А вот скажите, девчонки, — он поудобней устроился на стуле, — ваши все говорят, эта стычка у Кретова с Рыбаковым была далеко не первой. Так?
Аля молчала, лихорадочно соображая, как лучше ответить, чтоб еще больше не навредить Валерке.
— Так, — кивнула Лена.
— И раньше Рыбаков ему тоже угрожал?
— Никогда! — горячо выпалила Алька.
— Он сильно поддавал, Рыбаков ваш?
— Да нет. Только в последнее время.
Курносый нравился Альке гораздо больше Лаврова. Ей казалось, он даже сочувствует Валерке. Сказать ему про странные шаги в коридоре? По идее, это должно заинтересовать оперативников.
— Кретова мог убить и кто-то другой, — как можно тверже произнесла она и тут же поймала на себе два изумленных взгляда — Ленкин и молоденького мента.
— Кто же, если не секрет? — осведомился тот.
— Не знаю, но я слышала, как кто-то ходил перед номером Кретова, как раз перед самой его смертью.
— И не видели, кто это был?
— Нет. Я спешила к себе. Номер Кретова не виден за поворотом коридора, а я не стала специально смотреть.
— Какие были шаги?
— Тихие, легкие. Они останавливались, а потом начинали звучать снова.
— Что ж вы вчера не сказали об этом оперативной группе? — удивился курносый.