— Обязательно, — горячо заверила Алька.
Они с Ленкой с трудом успели на предпоследний автобус до Москвы — последний шел через два с половиной часа и прибывал из Химок в одиннадцать. Салон был полупустой, дорога свободной, и девчонки доехали минут за двадцать.
— Это же почти Москва, — удивилась Алька, завидев в окне огни метро, — а мне показалось, что мы заехали к черту на рога.
— Ты поезди туда в час пик, — усмехнулась Ленка.
— Верно. Вот уж не ожидала от Крета такой прыти. Смотри, сколько накатал, глядишь, бывшая жена теперь миллионершей станет, когда все издаст. Она ж его единственная наследница.
— А я думаю, не она, — задумчиво протянула Ленка.
— А кто?
— Сестра. Эта самая Софья Тимофеевна. Когда мы к ней, кстати, наведаемся?
— Ты меня спрашиваешь? Я хоть завтра готова.
— Нет, завтра нельзя, дня через три, я думаю, будет в самый раз.
— Ну через три так через три, — покладисто согласилась Алька и вздохнула: — Смотри, все дороги ведут к этой таинственной бабе. Непременно нужно ее разыскать.
— Сомневаюсь, чтобы она что-нибудь нам рассказала, даже если мы ее найдем. Ну любовь на старости лет, с кем не бывает. К убийству это какое отношение имеет? И потом, во Владимире такой дамы не наблюдалось, очень уж она заметная.
— Я ж не говорю, что обязательно она пришила Крета. Просто раз он такой нелюдимый был, то кто еще может о нем что-нибудь знать? Получается, очкастая — самый близкий ему человек. Разве не так?
К своему дому Алька подошла, когда на часах было пять минут одиннадцатого. На кривой лавочке, сосредоточенно глядя себе под ноги, сидел Андрей. Увидев его, Алька вспомнила, что он собирался приехать почти неделю назад. Надо же, поговорила тогда и забыла начисто.
— Привет, — Андрей прытко вскочил навстречу Альке. — Где ж ты бродишь на ночь глядя?
— Привет, — устало проговорила Алька. — По делам брожу. А вот кто-то собирался назавтра позвонить и прийти, а уже дней пять прошло.
— Болел я, — смущенно объяснил Андрей. — Поговорил с тобой, и на следующий день меня такой грипп скосил! Температура и все прочее.
— Бедненький, — насмешливо пожалела его Алька. — Витамины пить нужно. Зачем же ты притащился, полубольной, лежал бы дома, звякнул, я б к тебе зашла, поухаживала.
— От тебя дождешься ухаживаний, — хмыкнул Андрей. — Не бойся, не заражу, я уже почти здоров. Потопали лучше, а то холодрыга, я тебя час дожидаюсь.
Дома Алька сразу же вскипятила чайник, налила две чашки, поставила их на поднос вместе с печеньем, булкой и куском колбасы и отнесла все это в комнату. Андрей уселся к самой батарее, вытянув замерзшие ноги. Лицо его было красным, как у Деда Мороза, будто на улице стоял не март, а декабрь. Он мгновенно выпил чай, налил себе еще, осушил вторую чашку и удовлетворенно произнес: