Исидор ушел. Забрал все свои наработки, учеников, экземпляры. Ничего не понимаю. Наши исследования — его единственный шанс на спасение. Почему же он решил оставить это просто так?
Эксперименты не дают результатов. Опять. Экземпляры саморазрушаются. Опять. Я в отчаянии. Опять. На меня давит коллегия. Опять.
Я решил оставить свои исследования. Точнее сделать небольшой перерыв. Я довольно давно не выходил на улицу, не виделся с коллегами, учениками. Передохну несколько недель и вернусь в лаборатории».
Ивирион вновь перевернул несколько страниц, которые ему, как некроманту, было сложно читать. Там автор книги описывал свой период отдыха, которым он искренне наслаждался. Ивирион не отдыхал никогда. Его исследования шли одно за другим. Перерывами служили лишь сон да собрания некромантов. Поиск бессмертия стал смыслом его существования.
«Коллегия запретила мне приходить на похороны Исидора. Ничтожные старики! Исидор — мой друг и товарищ! Именно по их вине он сейчас лежал в гробу! Я был так зол, что вышвырнул в окно стол. А ведь он мне нравился.
Я все-таки пришел попрощаться с Исидором. Сказать, что мое появление было встречено холодно, значит не сказать ничего. Его ученики пытались меня буквально вытолкнуть вон из зиккурата, в котором проходило прощание. Пришлось напомнить им об их месте. К несчастью я был довольно груб, и коллегия явно призовет за это к ответу. Но это будет потом. Сейчас я горевал.
Коллегия созывает всех магов в цитадели. Меня ждет наказание. Ослушался их распоряжений и пришел в зиккурат, едва не избил нескольких учеников. Наказание — это минимум. Но я не явлюсь к ним. Пусть делают, что пожелают. Моя работа была важнее. У меня появилось несколько идей.
Прекращение моих экспериментов — вот какое наказание они придумали для меня. Коллегия больше не могла выносить моего решения, во что бы то ни стало изучить законы жизни и смерти и найти в них лазейку. Мои выводы никого не интересовали, равно как и результат.
Я не прекратил исследований. Больше я не состою в Высших Сферах, прекратил всякое общение с Кастой Звезд и ушел из Культа Огненных Божеств. Пусть все они катятся в Бездну.
Три недели опытов. Ни один экземпляр так и не смог существовать дольше минуты. За это время возвращенные к жизни зверьки не могли дать мне никаких ответов. Они практически не реагировали на мое присутствие, не тянулись к еде, не пытались удрать. Раньше я считал, что это было связано с малым сроком жизни — двадцать секунд на осознание того, что ты вновь живешь. Даже человеку было бы мало. Но минуты, как по мне, должно было бы хватить. Да и первичные рефлексы, выработанные годами, должны были брать верх. Но ни мыши, ни хомяки, ни змеи совершенно не реагировали на угрозу. Ни тапок, ни молоток, ни топор, ни, даже, алебарда не могли их напугать. В чем же причина?