Юноша живо представил крики страха и удивления. Представил, как его хватает королевская стража, обвиняя в измене. Зачем он согласился на это безрассудство? На что они рассчитывали?
Когда процессия вошла в шатёр, Оша сразу переложили на койку для раненых.
— Сходите за виварием, — распорядился один из служителей, протянув руку к шлему Оша.
— Постойте! — вырвалось у Адама, и все вопросительно посмотрели на него.
Юноша замялся. Что сказать? Как остановить их, не вызвав подозрения? На помощь пришёл его верный наставник.
— Я — виварий, — деловито произнёс Локвуд, стремительно входя под свод шатра. — Оставьте нас.
Служители медлили. Они видели кольцо ключника, но Локвуд не был ни виварием турнира, ни их господином.
— Вон! — не выдержал старик.
Смешавшись под его испепеляющим взглядом, служители ринулись к выходу наперегонки. Когда последний из них покинул шатёр, внутрь вошла Зора. Рука её лежала на боевом ноже, а пылающий взгляд замирал то на Локвуде, то на Адаме, то на раненом Оше. Не теряя времени, ключник строго наказал ей стоять на страже. Сейчас их особенно не волновало, кого признают победителем в минувшем поединке.
Запахнув полог шатра, Локвуд приблизился к Ошу и снял с него шлем, оставив только стёганый подшлемник. Привычным движением опытного вивария старик приподнял веки орка и осмотрел закатившиеся глаза. Сжав запястье Оша, он что-то нашёптывал себе под нос.
Несведущие в искусстве исцеления люди поговаривали, что в такие моменты лекари читают свои таинственные заклинания и магические формулы, но Адам знал, что наставник просто считает удары сердца.
Ош был жив, но им владело какое-то зловещее оцепенение.
Вдруг в шатёр снова ворвалась взволнованная Зора.
— Сюда идут какие-то люди, — выпалила она.
— Я разберусь с ними, — сказал Локвуд, отложив руку Оша. — Побудьте здесь, господин. Зора, ты мне понадобишься.
Они вышли из шатра, и Адам остался наедине с бесчувственным телом Оша. Он хотел снять с него тряпичную маску, чтобы орку было легче дышать.
Что же двигало этим странным существом? Что заставляло его идти на такие безрассудные поступки? Откуда в нём было столько веры в свой народ? Зачем он пытался всё изменить? Что за сила поддерживала его?
Не вполне осознавая, что делает, юный виконт протянул руку к шнуровке, удерживающей подшлемник на голове Оша. Пальцы уже почти прикоснулись к ней, когда голубой и холодный, как недра северных ледников, глаз орка открылся и посмотрел на юношу.
Адам вздрогнул и отдёрнул руку, словно схватился ею за раскалённое железо. Его парализовал ужас. Что-то пугающее было в этом взгляде. Второй глаз орка оказался закрыт, да и сам он явно не приходил в сознание, но эти детали лишь дополняли жуткую картину. Юноша сразу понял, что через это ожившее голубое око на него смотрит совсем не Ош. Столько безумия, ярости, боли и тоски в его мертвенно-холодных недрах!