Сменив компресс на болезненно-бледном лбу смуглого товарища, Эдуард достал из кармана пригоршню красных ягод. Смесь из брусники и клюквы, которая иногда попадалась ему под снегом. Рот тут же наполнился жадной слюной, а в утробе неприятно заурчало.
Поборов предательский голод, он раздавил ягоды в руке и отправил получившуюся кашицу в рот Ярви, проследив за тем, чтобы его захворавший напарник проглотил всё до последнего семечка.
По сути, познания Эдуарда в лекарском ремесле на этом и заканчивались. Болел он редко, но в его памяти сохранился вкус красных кисло-сладких ягод, которыми в детстве потчевал их с братом придворный виварий Дубового чертога. Это было пять или шесть лет назад, но сейчас казалось, что с тех пор прошла уже целая жизнь.
С водой было сложнее. Если впереди встречался незамёрзший ручей, Эдуард складывал руки лодочкой, набирая в них студёную влагу, а потом терпеливо ждал, пока тепло его ладоней нагреет холодную воду. После этого он подносил руки к иссохшим и потрескавшимся губам Ярви, стараясь не потерять ни капли.
Сколько дней это уже продолжалось? Три? Четыре? Эдуард потерял счёт. Он спал вполглаза, обнимая разгорячённое лихорадкой тело напарника. Юношей владел страх. Страх того, что он проснётся в обнимку с хладным трупом. Страх того, что посреди ночи он почувствует на горле хватку мёртвых ледяных пальцев. Он боялся увидеть сияющие глаза, через которые на него будут смотреть далёкие и холодные звёзды. Боялся услышать голос бездны, срывающийся с бледных мраморных губ.
Пока что Ярви упрямо цеплялся за жизнь, не желая умирать, но Эдуард с ужасом думал, что каждая ночь может стать для того последней.
В своих мыслях юноша снова и снова возвращался к той проклятой шутке, которую произнёс вор в тайном гроте. Тогда он посетовал, что не хотел бы отгрызать руку Эдуарда, если тот умрёт.
За пояс был заткнут наконечник копья. Не ахти какой острый, но он вполне сможет сойти за нож. Эдуарду не придётся грызть запястье Ярви. Он сможет освободиться от него несколькими точными ударами.
Эдуард в ужасе прогнал подлые мысли, но знал, что они рано или поздно вернутся. Страх, истощение и усталость были на их стороне, и эти коварные союзники становились всё сильнее.
В конце концов, каторжане знали, на что шли. Смерть могла прийти в любой момент. Почему Эдуард должен умирать вместе с Ярви? Быть может, это вообще наказание вору за его прегрешения. Наверняка в Гнездо Олофа он угодил не просто так.
И всё же… В глубинах его души что-то тёмное желало, чтобы Ярви наконец издал последний вздох. Тогда юноша с чистой совестью сможет освободиться.