Но расставание с Костей не прошло так гладко, как надеялась Танька. Как истинный работник правоохранительных органов, Константин Сергеевич поставил задачу выяснить мотивы Татьяниного неправомерного поведения.
— Так, я не понял. Что произошло? Тебя что, жена вычислила?
— Нет, понимаешь…
— А что, заболела?
— Да Бог с тобой…
— Беременная? Хотя нет, если бы беременная, то наоборот… Тебе кто-то что-то сказал? Кто? Что? Говори!
— Н-никто, н-ничего. Костя, я…
— Так, тогда я не понял. Нет, я не понял. Что произошло?!
— Да просто не хочу тебя видеть!
— Так, а чего это ты мне грубишь? Ты чё мне грубишь, я спрашиваю?!
— Ой, ну все, до свидания.
— Нет, подожди, я тебя все равно достану. Лучше сейчас мне признайся.
— Да не в чем мне признаваться. Не нравится мне такая жизнь. Не хочу тратить время на женатого мужика. Мне уже много лет. Я детей хочу. Все просто.
— Тань, Тань, Тань, подожди, Та-ню-у-уша. Я ж тебе говорил, вот разведусь со своей, и мы с тобой что-нибудь придумаем. Ну ты такая резкая, вообще. Ты бы мне раньше сказала: мол, давай, Костян, то да се…
— Костя, ты не обижайся, пожалуйста, но даже если ты разведешься, меня это не заинтересует. Жить с тобой я все равно не буду. И видеться больше не хочу. Не звони, ладно?
— Так, я понял. У тебя кто-то завелся, да?
— Если да, какие у тебя ко мне могут быть претензии, дорогой мой женатый мужчина?
— Да ты чё мне грубишь, блин?!
— Все, до свидания.
Танька положила трубку и тут же услышала, как в сумочке заиграл мобильный. Конечно, он. Не понял. Надо сменить номер. Хорошо, что он не знает ее домашний телефон, не знает, где она живет и где именно работает. Хотя знает ориентир. Если совсем без башни, может поджидать и выловить возле работы, тем более что знает ее машину. Настроение испортилось окончательно. Вот этого геморроя только не хватало.
Юный смазливый Димон вообще не знал ее координат, потому что Татьяна сама заезжала к нему на работу, когда считала нужным. Поэтому она просто перестала заезжать, не учтя тот факт, что в один прекрасный выходной день они забегали к ней в контору за забытым пальто. И в один такой же прекрасный, правда, рабочий день, спустя где-то неделю после Танькиного просветления насчет новой жизни, когда она уже успела забыть о своем гареме и полностью погрузилась в сбор информации по усыновлению, дверь в ее кабинет открылась и вошел бледный призрак.
— Я сказал, что по личному делу, и она меня пропустила, — несчастным голосом провещал он. — Она, секретарша, — добавил Дима со смесью ужаса и благоговения.
Да, Элла может напугать. И гораздо более взрослые и солидные мужчины откровенно опасаются ее монументального величия. Танька подумала, что Эллино величие сейчас сгорает от любопытства по поводу этого личного дела, и ей стало дурно.