- Ваня, прекращай! - не выдержал я, наверно, сотого повтора глупой фразы.
- Тебе легко говорить, ты их всех видел!
- Ты тоже видел многих! - напомнил я ему. - Ты - мастер! В перспективе - магистр! Кончай мандражировать! Тем более что ехать нам не завтра!
- Ну, что, дорогие котята?! - изрек появившийся в аудитории наставник, - Начинаем готовиться!
За интенсивной учебой сентябрь пролетел незаметно. Меня еще хватало на встречи с великой княжной и ее компанией, куда я незаметно врос, но уже на что-то иное - не было сил. Берген гонял нас в хвост и в гриву, переплевывая по нагрузке все предыдущие года. Понять его можно было - он впервые собирался вывести нас как учеников на публику и опасался за свой имидж. Но, право слово, в эту осень идея бросить ученичество посещала меня чаще обычного.
С приходом октября начался великий исход аристократии из Петербурга - многие спешили обживать свои заброшенные московские особняки. Кто-то еще оставался, но на улицах и каналах все реже попадались представительские кортежи, уехала царская семья со всем двором, увезя с собой погоду и Анну, служившую мне отдушиной и солнышком последнее время. Только ее общество ассоциировалось у меня с отдыхом и весельем - Берген неистовствовал, пытаясь за короткое оставшееся до свадьбы время впихнуть в нас невпихуемое. Сам он с двором не уехал, а наоборот - сосредоточил все свое внимание на нашей злосчастной шестерке, частенько забирая с лекций и заставляя с утра до поздней ночи практиковаться в центральном госпитале, который нашими совместными усилиями конкретно опустел.
Никто из парней уже давно не дрожал от предстоящей работы - венчания ждали, как избавления. Какие там торжества, какие принцессы?! Выспаться бы!
Хорошо еще, что о месте жительства мы не волновались - Бориса ждал отцовский дом, а нас с Ваней - Кремль и его медицинское крыло. При желании я мог остановиться у матери с отчимом, которым переслал обещанные приглашения, но Берген, вообще-то, не собирался отпускать нас далеко. Пилоты, которые изъявили желание сопровождать нас и подгадали расписание "Кистеня", заручились согласием женившегося в августе Бока - гостиницы Москвы уже не справлялись с притоком гостей.
До исторической свадьбы оставалось чуть больше недели.
Меня разбудила телефонная трель. Обычно к аппарату подходил Ван, но у него недавно завелась личная жизнь, так что дома он сегодня не ночевал. Ли говорил по-русски чуть хуже, поэтому трубку никогда не брал, да и комната его была дальше - мог просто не слышать. А Борька в такую рань никогда не просыпался, хоть из пушки пали, пришлось топать самому.