И ещё раз возвращается к этому в строках, озаглавленных "Шекспир о Троцком": "Римский полководец Гай Кориолан явился к врагам Рима — вольскам: "Я здесь для мщения. С врагом моим я за изгнанье должен расплатиться". Так отвечает Шекспир на вопрос о том, возможен ли договор между Троцким и фашистами".
И теперь представьте: в 1941 году после "вмешательства Европы" у власти в разорённой этим "вмешательством" стране — Троцкий. Гитлер как наплевал на договор со Сталиным, так наплевал бы и на договор с Троцким. Но со Сталиным против Гитлера встал народ, а кто хотя бы из некоторых сотрудников нынешней "Литгазеты" встал бы с Троцким? Да и сам-то он встал бы? Сталин всю войну был в Москве, а где оказался бы Троцкий, когда немцы объявились в 27 верстах от Москвы?
Разумеется, его имя фигурирует и во многих других работах по советской истории. О Троцком есть объективная статья и в энциклопедии Октябрьской революции. Здесь же — большая статья о первом советском правительстве с перечислением всех его 15 членов, в том числе наркома иностранных дел Л. Б. Бронштейна. Но автор "Литгазеты" и здесь недоволен, уверяет, что их "в сталинское и более позднее время упоминали лишь мельком". А как их надо было упоминать — с музыкой? Ведь иные из них не сыграли значительной роли в истории страны. А где нужно было, там упоминали, как, впрочем, и на членов Временного правительства никаких запретов не было. Их имена сияли даже в поэзии. Вот Маяковский рассказывает, как они в Зимнем беседуют 25 октября 1917 года:
Голос — редок.
Шёпотом, знаками..
— Керенский где-то?
— Он?
За казаками.
И снова молча.
И только
под вечер:
— Где Прокопович?
Нет Прокоповича…
А дальше автор "Литгазеты" рассказывает такую байку. В 1967 году в театре "Современник" поставили спектакль по пьесе Михаила Шатрова "Большевики". И там, говорит, "на сцене появились члены первого советского правительства". И вот в театр пришёл Н.Хрущев. После спектакля он-де спросил актёров: "А где же Троцкий? Что же вы его на сцену не вывели?" И что? "Ему ответили со всей актёрской непосредственностью: "Это вас надо спросить, Никита Сергеевич. Что же вы в свое время не реабилитировали Льва Давыдовича?" Но, говорит, "Хрущев был по-партийному уклончив: "Не пришло время".
Всё это вопиющая липа, на которой растет клюква, которую поедают утки. Во-первых, в пьесе не 10-15, как можно подумать, а только два члена первого Советского правительства — Ленин и Луначарский. Во-вторых, невозможно поверить, что в 1967 году актеры "Современника" мечтали о реабилитации Троцкого. И уж совершенно немыслимо, в-третьих, чтобы, при всей их непосредственности, они тогда говорили об этом.