— Смотри.
Тэо указал в дальний угол. Там висело разбитое зеркало в бронзовой раме, невесть как переместившееся из галереи. Сейчас оно напомнило Пружине затаившееся чудовище.
— Это ведь то самое? — тихо спросил он.
Шерон помедлила с ответом, следя за предметом, словно он вот-вот превратится в заблудившегося и набросится на них.
— Да.
— Как такое может быть?
— Это Талорис. Здесь происходят странные вещи. Давай не будем подходить.
— Там что-то есть, — хмуро ответил Тэо, вытягивая шею. — В зеркале.
Он сделал шаг вперед, словно не услышав просьбы Шерон, и та взяла его за руку:
— Стой. Не надо.
Пружина, заметив движение над головой, обеими руками с силой оттолкнул девушку от себя и сделал обратное сальто.
Хенрин с белым творожистым лицом и зеркальными глазами упал с потолка между ними. Пол дрогнул, раздался звон бьющегося стекла, и когда Шерон вскочила на ноги, то обомлела.
Ни акробата, ни демона, ни зеркала. Лишь пустота смотрела на нее из мрака.
Ветер выл в коридорах и разрушенных комнатах, словно стая проклятых душ, от которых отвернулись Шестеро. Зловещий звук то усиливался, и казалось, что стены содрогаются от его силы, то затихал, таясь и скрываясь. А затем вновь стонал, точно раненый волк в холодном зимнем лесу. И столько в нем было отчаяния и тоски, что указывающая каждый раз вздрагивала и оборачивалась, ожидая беды. Девушке начинало казаться, что шаутт наблюдает за ней. В такие моменты она с ожесточением сжимала зубы, но ничем не могла помочь Тэо. Как спасти того, кто просто исчез?
И ей пришлось собрать свою волю в кулак, заставить себя двигаться дальше. Надеясь, что ее спутники все еще живы и шаутт, затеявший с ними странную игру, не причинит им вреда.
Несколько раз указывающей чудились тихие шаги, шепотки и смешки, и тогда она слышала, как громко и перепуганно стучит ее сердце. Лабиринт залов привел девушку к лестнице. Она осматривала каждый угол, каждую тень, каждый дверной проем в давно покинутом дворце. Том самом, где когда-то жили великие волшебники во главе со Скованным.
Сейчас это место не казалось величественным и грандиозным — оно было жалким. Словно старый больной бродячий пес, которого море выбросило на берег, не желая принимать к себе столь бесполезную душу.
Бесконечный ветер, холодными потоками носящийся по коридорам, был единственным жильцом этого заброшенного места.
Шерон то и дело наталкивалась на свидетельства того, что когда-то здесь шел бой и сражающиеся использовали магию. Рухнувшие балки, обвалившиеся стены, трещины в полу, оплавленные статуи, испачканные копотью потолки.