Через несколько мгновений она услышала пока еще далекие голоса.
— Кретины, — заключила женщина. — Тем лучше.
Они не скрывали своего присутствия, что означало только одно — это не люди Борга. Те, получив щелчок по носу, научились осторожности и больше не лезли очертя голову. Ждали, когда приедет Шрев и решит проблему раз и навсегда. Она же надеялась, что тот не появится. Ей не хотелось сталкиваться с ним.
А раз это не ребята Борга, то, скорее всего, они слабо представляют, кто она такая и в чем провинилась. Обычные охотники за головами, которых в мире пруд пруди.
— Пытаетесь вымотать меня, мальчики? — пробормотала она, оглядывая местность, уже заранее подмечая, как ей следует перемещаться.
Одна полоса кустарника, другая, затем ствол осины, далее в распадок, так чтобы камень прикрыл ей спину, а оттуда можно либо через жгучую крапиву, либо направо, к той лещине, густой и непролазной. Она сняла с плеча сумку, пихнула поглубже в заросли. Ее можно забрать после. Подгребла к себе побольше листвы, которая уже стала опадать, и затаилась.
Преследователей оказалось пятеро. Двое с луками, стрелы уже наложены на тетивы. Опыта Лавиани было не занимать, так что она сразу определила того, кто являлся самым опасным. Высокий дагеварец, шедший последним. На его плоском лице, от левого виска к глазу, а затем через щеку к бороде, тянулась ярко-синяя татуировка каторжника — фигурные и не слишком аккуратные узоры.
— Собак надо было брать, — сказал один из стрелков, глядя под ноги.
— А они у нас были? — глухо поинтересовался тот, что шел чуть левее — уже немолодой, с лихо закрученными усами. — Слушай, друг. Что вы так все переполошились из-за старой бабки? На кой она нужна людям из Пубира?
— Тебе платят, ты работай, — буркнул каторжник.
Немолодой остался недоволен ответом, но в пасть к касатке не полез. Лишь скривился, а затем громко охнул — метательный нож Лавиани угодил ему в живот.
Она, точно паук, сместилась вправо, запустив руку за спину и вытащив из узких ножен вторую и последнюю стальную пластину. Бросила, подвернув запястье, целясь в лучника, натягивающего тетиву, прыгнула за кусты мелкой, дикой малины, даже не проверяя, попала или нет.
Знала, что попала.
Прижимаясь к земле, краем уха отмечая команды главаря, под прикрытием кустов добежала до дерева, которое приметила, спряталась за стволом, выглянула на мгновение и тут же отпрянула.
Второй лучник выстрелил, и смерть, всколыхнув ее волосы, прошла мимо. Лавиани сразу же бросилась в распадок, оставшийся после пересохшего ручья — мелкий, плоский, с дном, где засох и потрескался ил. Ей как раз хватило времени, чтобы преодолеть открытое пространство и спрятаться за камнем, когда воздух потревожила вторая стрела.