Он начал издалека, подбирая каждое слово, будто бы боялся вспугнуть меня.
– Оля, ты уже думала о том, как будешь жить после войны?
Не ожидала от него таких глупостей. Я с досадой покачала головой.
– Игорь, ты сам себя слышал? Я не знаю, доживу ли до завтра. Тем более не знаю, когда кончится война.
– И все-таки? – он был настойчив.
Я закатила глаза. Надо найти повод уйти отсюда. Мне хватило уже одного разговора по душам. До сих пор не по себе.
– Нет, – честно ответила я. – Не думала.
– И ты не думала о семье, о детях?
– Я не собираюсь замуж. Детей у меня быть не может.
– Не говори так, – Игорь снова взял меня за руку. Я стерпела. – Ты не можешь знать наверняка.
– Назови мне хоть один случай, когда у солдата, регулярно принимающего «Мега-эл» родился ребенок? У нас в группе тоже за все время войны ни одной беременности, хотя многие девушки далеко не монашки и контрацепцией не заморачиваются.
– Совпадение, – с уверенностью аналитика ответил Игорь. – Так что не переживай.
– Я и не переживаю, – усмехнулась я. – Я нашла свое место.
– Такая работа – не место для женщины.
– Правда? И где мое место? На кухне? – чувствую, что начинаю раздражаться.
– Не утрируй. Согласись, что основу женского счастья всегда составляла семья.
– Предпочитаю не делить счастье по половому признаку, – сухо возразила я.
– И все же есть устоявшиеся традиции, которые соблюдались веками, – продолжал настаивать он. – Мужчины занимались охотой, женщины следили за очагом и готовили пищу.
– Ты еще вспомни, как листом подтирались.
Игорь расхохотался.
– Да и с копьем я тебя что-то не припоминаю. Любая женщина может выйти замуж и рожать детей. А сколько ты знаешь тех, которые способны делать то, что делаем мы с сестрами?
– Хорошо, тут я с собой соглашусь, – снизошел-таки он. – И все же, что для женщины может быть важнее семьи?
Игорь скептически улыбался, а я уже сто раз пожалела, что позволила втянуть себя в этот разговор. Нет, это выше моих сил. Я тяжело вздохнула и провела рукой по волосам, убрав со лба несколько прядей. Не ожидала от Игоря такого прессинга. Один ноль в его пользу, я была не готова.
Внезапно в шатер влетела Юля. Я никогда не видела у нее таких диких глаз.
– Ольга! – она замахала рукой в сторону выхода. – Ты чего тут сидишь?! Там такое!
Мы с Игорем мгновенно встали на ноги. Я сразу схватилась за автомат и сняла его с предохранителя.
– Что случилось-то?
– А ты разве сама не слышишь? – удивилась она.
Я непонимающе смотрела на нее.
– Иди, посмотри, – Юля вышла на улицу, мы с Игорем поспешили за ней.
Выходя из шатра, я испытала облегчение. Промывка мозгов от Игоря откладывается на неопределенный срок. И что бы там ни было причиной переполоха в лагере, а я переживу это явно легче, чем его попытки привить мне семейные ценности. Вдруг кто-то громко крикнул. Мужской голос за пределами лагеря звал меня. Обойдя толпу недоумевающих зевак, я остановилась. В ста метрах от нашего лагеря в темноте у самой кромки леса стоял какой-то мужчина. Он повторял одно и то же: