– Ну ничего себе! – присвистнул Изюмов. – Вера, ты меня все больше и больше поражаешь. В самое сердце.
– Кстати говоря, красить собак в розовый цвет или какой угодно – это кич. По меньшей мере. Тебе бы самой понравилось, если бы тебя в голубой, скажем, покрасили?
– Вообще-то я не собака, – вспыхнула Ксюша.
– А это не имеет значения, – хмыкнула Верка.
Она отодвинула в сторону тарелку и вынула из кармана смартфон. Начала кому-то сообщение набирать. Видимо, это стало последней каплей.
– Убери телефон! – вскрикнула Ксюша так, что несколько человек за соседним столиком одновременно обернулись. – Ты что, ей не сказала? – Это она уже мне.
– Вер, спрячь, пожалуйста, – попросила я. – Просто мы девайсами тут не пользуемся.
– В каком смысле? – Верка была очень удивлена.
– В прямом! – опять крикнула Ксюша. – У нас такие правила! Маша, скажи?
– Слушай, только не нервничай. Телефон я все равно не уберу, не взирая.
Все сидели молча и почему-то не вмешивались. Даже Маша, хотя на нее это вообще не похоже. Я подумала, что Ксюша сейчас накинется на Верку и та ее съест в один присест, фигурально выражаясь.
– Девочки, не ссорьтесь! – примирительно сказал Изюмов. – У нас впереди еще целый торт и много всего прекрасного!
– Пусть она уйдет! – негодовала Ксюша. – Либо уйду я, выбирайте сами! Вам кто дороже-то?
Я сидела и понять не могла, как так быстро все закрутилось? Верка просто мастер по выводу людей из себя. Виртуоз с нервами из кованого железа. Мне даже жалко Ксюшу стало, несмотря на.
Верка продолжала невозмутимо пялиться в смартфон.
– Слушай, мы лучше пойдем, наверное, – сказала я Мише, а потом уже громче Верке: – Пошли, Вер, давай, вставай.
– Вот и идите! Скатертью дорожка! – Нет, Ксюша явно была не в себе. Я такой ее еще ни разу не видела. – Проваливайте!
Верка сразу встала – мне даже уговаривать ее не пришлось – и начала одеваться. Пальто ее тут, на спинке стула висело.
– Я вас провожу, девочки, – сразу подскочил Изюмов.
– И я. – Мишка тоже засобирался.
– Товарищи, вы чего? Никуда я вас не отпускаю, – запротестовал Боря. – Маш, ты-то что молчишь?
Машка сидела красная вся и ничего не говорила. Чудеса – у нашей Маши дар речи пропал.
– Извини, Боря, – сказала Верка и пошла на выход, ни с кем даже не попрощавшись.
И я пошла за ней. Хотя вообще-то мне хотелось подойти к Маше и крепко ее обнять.
* * *
Год назад это было, осенью. Я дома сидела, читала «Жутко громко, запредельно близко» Фоера. Там про одного мальчишку, у него погиб отец во время теракта в Нью-Йорке одиннадцатого сентября. Я почему-то запомнила, что именно эту книгу, хотя я вообще-то много читаю. По ней еще фильм сняли с Томом Хэнксом, посмотрите, классное кино. Но книга все-таки лучше. Впрочем, как всегда.