К тому времени, как я спустилась с трибун и направилась к сцене, Саша зачитала последние две строчки. Мои слова звучали в зале, набитом людьми. Людьми, которые, как я заметила, были очарованы ими. Я остановилась, когда Саша закончила. Теперь я стояла посреди баскетбольной площадки одна, на глазу нарисованного школьного талисмана – быка.
– А вот и она, – сладким голосом пропела Саша. – Поаплодируйте ей. Поднимись и получи свою награду, Лили.
И я поднялась, потому что хотела вернуть свой блокнот, оттащить Кейда и все ему объяснить. Но все вышло иначе. Когда я под громкие аплодисменты преодолела пять ступенек и поднялась на сцену, Кейда там уже не было.
– Ты жестокая, – тихо сказала я Саше и вырвала блокнот из ее рук. – Он этого не заслужил.
Девушка, улыбнувшись, притянула меня в объятия и прошептала:
– Вы оба заслужили.
Саша хотела от меня реакции. Хотела, чтобы я ударила ее или оттолкнула, чтобы вся школа стала свидетелем того, какой я была нахалкой, нагрубившей бедняжке после того, как та осыпала меня комплиментами. К тому же если я среагирую так, будто произошло что-то серьезное, то все именно так это и воспримут. Ребята решат, что Саша вывела Кейда на чистую воду. Но я не поступлю так с ним. Я улыбнулась, дрожащим голосом произнесла «спасибо» в микрофон и как можно быстрее ушла со сцены и вообще из зала – я хотела попытаться найти Кейда.
За следующие полчаса я отправила ему около сотни сообщений, все примерно с таким текстом:
«Она украла мой блокнот».
«Я не принимала участие в этом конкурсе».
«Извини».
«Ты где?»
«Мы можем об этом поговорить?»
«Это была ее месть. И ты это знаешь. Пожалуйста, пойми, что я этого не хотела».
Кейд не ответил. Ни на одно. Все закончилось. Все закончилось, даже не начавшись.
Я во второй раз обогнула бейсбольное поле, надеясь, что Кейд покажется, обыскала мужскую раздевалку и кухню столовой. И тогда зажужжал мой телефон. Меня охватила надежда, пока я не увидела сообщение от Изабель:
«Ты где?»
«На основной базе», – с печалью ответила я.
Подружка появилась через несколько минут.
– Нам стоит побить ее сейчас или позже? – спросила Изабель, сверкая глазами.
Я прижала ладони к вискам:
– Я волнуюсь за Кейда.
– Не волнуйся. С ним все будет в порядке. Кстати, песня действительно хорошая. Все только о ней и говорят.
Во мне поднялась волна гордости, та, что я на долю секунды ощутила, когда стояла посреди зала на сцене. Но я поборола это чувство.
– Изабель, – сказала я, мой голос задрожал. – Кейд держал все в огромном секрете, и теперь вся школа знает об этом благодаря мне и моей дурацкой песне.