Там я нашла мокрицу, но не серую или коричневую, или серовато-коричневую, или коричневато-серую, словом, в обычной мокричной цветовой гамме. Эта мокрица была ярко-красная, как пожарная машина. Если бы она высунула голову из кучи листьев, то для птицы стала бы подобием неоновой вывески. Я взяла ее в руки, восхищаясь эксцентричной красотой. Ну вот, пожалуйста, думала я. Неожиданно ранняя слава. Луизия. Мокрица Луизы. Как бы мне задокументировать это важное научное открытие? Я слегка воодушевилась.
Размечтавшись, первым (вообще-то вторым – после мыслей о том, как я прославлюсь), о чем я подумала, был ты, Фред. Тебе она понравилась бы. Очень понравилась. Если бы ты был здесь. Ты – такая острая боль в сердце.
Для моей алой подружки я соорудила из листьев парк аттракционов в пластиковой коробке для образцов. Мы носим их с собой повсюду на случай, если найдем что-нибудь интересное, – чтобы принести это на урок окружающего мира.
Я взяла альбом для набросков, зарисовала насекомое и описала его особенности. Как же мне надоело, что тебя здесь нет, Фред. Так надоело хотеть показать тебе что-нибудь. Надоело заново укладывать в голове, что тебя больше нет. Это как изголодаться по еде и вспоминать, что ее не существует.
Пожалуй, я покажу эту мокрицу Майклу. Ну конечно. А почему бы и нет? Ему понравится. Но это не заменит возможность показать ее тебе. Достаточно ясно?
Отчасти дело в том, что я не хочу отпускать тебя. Я люблю тебя. Если я не думаю о тебе каждый раз, когда происходит что-нибудь важное, разве это не означает тогда, что для меня ты уже не важен? Как же я могу допустить такое?
Отчасти проблема в том, что ты незаменим. Это непреложный факт моей жизни. Какой бы долгой она ни была.
Общаться с тобой – все равно что касаться чего-нибудь «на удачу». Теперь вместо этого – больное место, свежая ссадина и тоска по тебе. Как же я могу забыть и отпустить тебя? Зачем мне такое исцеление?
Ключ у меня в кармане. Этот ключ замыкает и соединяет нас вместе где-то на другом краю света.
Наши, а теперь уже мои снимки соединяют нас.
Наши, а теперь уже мои строки снова соединяют нас.
Но мой лучший «замок» – это память. И если я не буду держать тебя в голове постоянно, разве память не улетучится? Или не ослабеет? Разве воспоминаниям не нужна поддержка?
Беда в том, что пока я поддерживаю в них жизнь, отдавая этому занятию всю свою энергию, волю и решимость, я сама не живу.
Я не дура, мне не нужно, чтобы все эти Эстер и Мерилл втолковывали мне, что для шестнадцатилетней девушки такая жизнь – далеко не предел мечтаний.