Казалось, Марка их разрыв ничуть не заботит. Он стоял на привычном месте за Катричем и ни разу не посмотрел в ее сторону.
Миша и Гриша были на седьмом небе от высоких рейтингов. Все более близкими становились мечты Марка об открытии собственного агентства и о том, что «Свежее дыхание» навечно останется его клиентом. И тогда он получит все, чего так страстно желал.
Только у нее ничего нет. Ни мужа, ни работы.
Непонятно, почему все пошло вкривь и вкось. В целом она ведь намного приятнее своего шефа и, в отличие от него, заслуживает лучшей жизни. Например, она никогда не позволит себе бросать упаковки из-под фаст-фуда в корзину для бумаг прямо в офисе, чего не скажешь о Марке.
Тут она вспомнила об ФФ, о коем несколько подзабыла. Кажется, он спросил о чем-то? Ах да!
— Я блефовала. Мне показалось, что это вызовет всплеск эмоций у зрителей.
Это он мог понять, но все-таки нахмурился.
— Послушай, кто из нас актер?
— Я не хотела. Это выскочило как-то само собой!
— Ты что, не понимаешь, что натворила?! Если я выберу тебя, а потом придет пора расставания, я буду выглядеть подонком.
— Ну, тогда выбери Ларису! — дернула она плечом.
— Не могу! Она не сохранит мою тайну.
«Это уж точно! Вне всяких сомнений, Ларисон тут же помчится в какое-нибудь «желтое» издание и все разболтает, а что-нибудь еще приплетет от себя, только чтобы увидеть свое имя в прессе».
— И она так ранима…
Юля расхохоталась:
— Точно, прямо как гиена.
Феликс с укоризной посмотрел на нее:
— При расставании с ней я тоже буду выглядеть не самым блестящим образом. Плохо и то, что в последней передаче я должен выбрать одну из вас. Это может оказаться помехой к тому, чтобы и впредь я покорял сердца зрительниц. Право, не знаю, как тут быть.
Он воздевал руки к небу и вздохами просто надрывал сердце своей несостоявшейся «невесте». Умора, да и только!
Ведь это следовало бы делать ей: заламывать руки, рыдать и биться головой о стену: у нее всамделишная, а не киношная трагедия! Ну почему, почему она не согласилась и дальше работать с ним, смеяться с ним, спать с ним, наконец?!
Потому что он ее не любит. А насильно мил не будешь!
Все верно: она любит его, а ему нужна только как помощница.
Вот в чем разница! И от этого ей становилось бы все горше, останься она с ним. И все же — не сделала ли она глупость, уйдя от него?
— Мой друг был не в восторге от твоего признания. Он, знаешь ли, бывает ревнив.
— Неужели твой Дмитрий еще и Отелло? Вот не подумала бы!
— Я не говорил, что мой друг — это он.
— Но ведь твой друг — это он?
— Да, и ужасно ревнивый притом. Ты этого никогда не поймешь.