– Ах, сестрица. Меня растила женщина, чей муж разбивал ее сердце снова и снова. Поэтому я все время на стороне женщины, даже если она – моя соперница. Она ведь просто любовница, не первая и, боюсь, не последняя. Но я всегда буду оставаться королевой, этого у меня никто не отнимет. И он всегда будет ко мне возвращаться, потому что я – его первая и истинная любовь. Я – его жена. Единственная жена.
– Как я – жена Арчибальда, – отзываюсь я, успокоенная ее уверенностью. – И ты права, мне действительно следует радоваться тому, что мой муж был помилован герцогом Олбани и что он снова может жить в своем замке. Конечно, я рада, что ему ничего не грозит. Я могу вернуться к нему, и, может быть, мой сын сможет жить с нами.
– Должно быть, ты очень по нему скучаешь, – говорит она.
– Да, – признаюсь я. Только я думала об Арчибальде, а она о моем сыне, Якове. – Он хотя бы живет своей головой на приграничных землях, – продолжаю я. – Там трудно найти себе кров над головой, трудно найти себе пропитание. И нет красивых девушек, поющих сладкозвучные песни. – Екатерина не улыбается.
– Надеюсь, он никогда от тебя не отвернется, где бы он ни жил, – говорит она. – Это очень тяжело, когда мужчина, завоевавший твое сердце и от которого зависит твое счастье, просто забывает о тебе.
– Так вот что ты сейчас чувствуешь? – спрашиваю я, вспоминая свои вспышки бешеной ревности, когда я узнавала об открытых связях Якова с другими женщинами, и о маленьких бастардах, бежавших ему навстречу. Я знала, что матери этих детей очень удобно проживают неподалеку и он наезжал к ним с визитами по пути во время паломничества.
– Я чувствую себя бесполезной и ни на что не годной, – тихо отвечает она. – И я не знаю, как напомнить ему, что его честь и его сердце принадлежат мне. Он сам мне их отдал. Я не знаю, как призвать его исполнить свой долг перед Господом, как я исполняю свой. Даже если у нас больше не будет детей, хотя я молюсь ежедневно о том, чтобы небеса даровали нам сына, но если даже у нас больше не будет детей, я его партнер и его помощница, на его стороне во время войны и во время мира. Я его жена и его королева. Он не может просто забыть меня.
Внезапно мне становится отчаянно стыдно, что мой брат так плохо обращается со своей женой.
– Он глупец! – резко заявляю я.
Она останавливает меня, поднимая унизанную перстнями руку.
– Я не могу позволить, чтобы его поносили, – говорит она. – Даже если так говоришь ты. Он – король. Я пообещала ему свою любовь и послушание. Навсегда.