Святой отец молча наблюдает за тем, как горит письмо.
– Итак? – вопрошает он. – Они убедили вас покаяться в грехе?
– Нет. Там не было ни единого слова утешения, как и ни единого повода поверить, что они мне помогут.
– Они действительно не станут помогать, – подтверждает он мои выводы. – До тех пор, пока вы не примиритесь с мужем. У вас просто нет выбора. Без мужа вы не получите поддержки Англии, без поддержки Англии вы никогда не сможете управиться с советом лордов, а без совета лордов вы не сможете править королевством. И больше никогда не увидите сына. Ему придется вырасти и без отца, и без матери. Вы сделаете его сиротой.
Между нами повисает долгая тишина. Я поражаюсь тому, насколько жестоким может быть этот человек. Я склоняю голову.
– Хорошо, – только и говорю я. – Вы победили.
Мне невыносима мысль о встрече с Арчибальдом при свидетелях. Я пребываю в ужасе, словно это я воровала и жила в грехе прелюбодейства. Я знаю, что фрейлины перестанут меня уважать, если я приму его обратно, и мой сын, узнав об этом, решит, что у меня нет гордости, что я облизываю его руку как побитая собака. Все, кто видел нас в Берике, когда я была пьяной от любви, подумают, что я снова отдалась своей страсти.
Итак, я велю ему прийти в мое гнездо, крохотную комнатку на вершине каменной башенки, которую так давно, целую жизнь назад, построил для меня мой муж, король Яков, и где он попрощался со мной, велев его не ждать. Одна из фрейлин сопровождает его наверх, и я слышу его шаги по крутой винтовой лестнице. Впустив его, она закрывает за нами дверь, чтобы никто не слышал наш разговор. Она думает, что участвует в сокрытии свидания и что эта дверь закрывается, чтобы приглушить звуки страстного соития.
Я так зла и взбудоражена, что к тому времени, как он подходит к маленькой двери и наклоняет голову, чтобы войти, меня уже трясет. Без единого слова он опускается передо мной на колени, склонив голову, как кающийся паломник. Он берет меня за руки, чувствует, как они дрожат, и восклицает, ощутив, как холодны мои пальцы.
– Любимая, – говорит он.
– У тебя нет никакого права… – Меня душат эти слова.
– Нет, – он неистово трясет головой. – Никакого права!
– Ты украл мои деньги!
– Да простит меня Господь. Но я сохранил ваши земли в порядке и защитил ваших людей и ваше доброе имя как землевладелицы.
– Ты поставил на мое место другую женщину!
– Любовь моя, любовь моя, никакая женщина не может занять ваше место! Простите меня.
– Никогда.
Он снова склоняет голову.
– И не должны. Я просто сошел с ума. Вы добры. Добрее ко мне, чем я того заслуживаю, уже тем, что позволили мне прийти к вам, чтобы молить вас о прощении. Я бы не хотел умереть с этим камнем на сердце. Мой дух и мое счастье были разрушены тем, что нам пришлось пережить, на людях и наедине. Я видел страшные вещи, пока был у вас на службе, мне пришлось задумывать страшные преступления, чтобы вернуть вас на то место, которое принадлежит вам по праву. Защищая ваш трон, я согрешил против Господа нашего. Поэтому нет ничего удивительного в том, что мой дух был сломлен и моя решимость оставила меня.