– Если вы позволите, я присоединюсь к вашим слугам, а когда вы вышлете отряд, чтобы отбить у них мальчика, я поеду с ними. Я вернусь к парнишке.
– Ты же поэт. И ты готов сражаться за него?
– Я готов за него умереть, Бог свидетель.
Я беру обе его руки, и он складывает ладони в старинном жесте верности, словно принося присягу.
– Я просто не могу без него, – говорит он. – Позвольте мне его вызволить.
– Да, – говорю я без тени сомнения. – Мы вызволим его оттуда. Я обещаю.
Я пишу лордам, членам совета, Арчибальду, Генриху и, наконец, Екатерине:
«По твоему настоянию я публично съехалась и жила с графом Ангусом как его жена, с того самого дня, как он вернулся в Шотландию, и, хотя он сейчас находится в Эдинбурге, а я – в Стерлинге, мы не разошлись. Я также не получала никаких известий от Ватикана касательно моего обращения. Насколько я понимаю, мне ответят отказом и я доживу свой век и умру женой Арчибальда. Но граф Ангус нарушает договоренности, которые были достигнуты между ним и вами и между ним и мной. Он держит моего сына, вашего племянника, в строгой изоляции. Якову не позволено выходить за пределы замка без сопровождения вооруженной охраны, состоящей из членов клана Дуглас. Он может охотиться только возле города, и его народ не может подойти к нему, чтобы обратиться с петициями. Умоляю тебя, поговори с нашим братом, королем, чтобы он велел графу Ангусу освободить Якова. Я сделала все, чего ты у меня просила, и Яков не должен быть наказуем за мои грехи».
То, что я написала, на деле является не тем, чем кажется. Это не только сестринский призыв и просьба о помощи. Это испытание ее нынешней власти. Мне кажется, что она ее теряет и ее влияние при дворе постепенно уменьшается. Если Екатерина по-прежнему может повлиять на Генриха, то она сможет освободить Якова, но, по-моему, она уже не имеет над ним прежней власти.
Сейчас советником Генриха по государственным вопросам является кардинал, и он обсуждает темы, связанные с философией и религией, с Томасом Мором. И постепенно в его жизни все сильнее проявляется влияние других женщин. Анна Болейн, в отличие от своей сестры, не удовлетворится титулом для отца в благодарность за рождение бастардов. Мне представляется, что такая женщина, как Анна, захочет разделить не только постель Генриха, но и его власть. Это уже не просто хорошенькая мордашка, это – настоящий игрок. Она станет некоронованной повелительницей двора и лидером реформистского движения в религии. Она привнесет в Лондон французские традиции, и мы увидим короля, восседающего на троне, со стареющей королевой по одну руку, и молодой любовницей по другую. Мария подтверждает мои подозрения.