К Мюнхену подъехал уже ночью. Остановился в пригородном кемпинге, убедившись предварительно, что на автостоянке не видно машины преследователей. В местном ресторанчике хорошо поужинал и ушел отдыхать. Внимательно осмотрел отведенный номер, проверил запоры на двух окнах, подпер дверь спинкой стула, так что открыть ее без шума было невозможно. Спал он, как ранее называл Дед, «в полглаза», готовый к моментальному отпору. Встал в половине пятого, не зажигая света, тихо собрался, отодвинул стул, вытащил ключ, открыл небольшое оконце в туалетной комнате, вылез, спустив предварительно на землю сумку. Огляделся — все было тихо. В рассветном легком тумане осмотрел автостоянку. Машины преследователей по-прежнему не было видно. Прошел в вестибюль кемпинга, подошел к спящей на своем рабочем месте даме, положил на ее стол ключ, чем заставил на несколько минут приоткрыть глазки, и ушел. Вскоре он выехал со стоянки, добрался до автобана и помчался по нему от Мюнхена до Люксембурга. Ехать до Ройтлингена, по его прикидкам, предстояло около трехсот километров, это чуть менее трех часов, если в дороге ничего не случится, ну уж он-то постарается обойтись без приключений. Хватит и того, что ему пришлось испытать вместе с Анхен. Трасса была добротной, снабжена нужными указателями. В общем, мчись с указанной скоростью, смотри за этими указателями и будешь в указанное время в нужном тебе месте. У ближайшей заправки залил полный бак и, соблюдая все предписанные правила, покатил к своему будущему пристанищу, где, как ему предполагалось, и предстояло коротать свой век. Дорога до Ройтлингена неожиданно заняла у него около четырех часов. Но теперь для него что три, что четыре — уже без разницы. Спешить ему теперь уже некуда. Активная жизнь теперь для него в прошлом. Отныне его задача стать похожим на местных бюргеров, соблюдать их уклад жизни и по возможности не привлекать к себе внимания, любопытства. В Ройтлингене он в ближайшем магазинчике закупил несколько отлично изданных карт самой земли Баден — Вюртемберг, столицы земли — Штутгарта и, разумеется, этого, ставшего для него пристанищем, города.