— Не говори пустяков, моя милая, и не раскрывайся.
Госпожа Франшар тихонько отстранила свою дочь, оправила ей подушки, старательно подоткнула одеяло.
— Теперь спи, как велел доктор.
— Да мне не хочется спать, мама! Я хочу рассказать тебе, что было. Мне хочется, чтоб слышал господин Эрто.
— Ну, барышня, я позволю вам говорить лишь с условием, что вы заснете сейчас же, как только кончите. Скажите мне сначала, откуда вы узнали мою фамилию?
— Я знаю ее уже давно; но сейчас мой обычный посетитель сказал мне, что это именно вы сидите у моей постели.
— Ну хорошо, расскажите нам, что вы оба делали!
— Мой гость был очень печален. Это он усыпил и успокоил меня. Когда я покинула мое тело, то почувствовала себя восхитительно, но потом чуть не заплакала, увидев, какой он грустный. Чтобы утешить, я его поцеловала.
— Дочь моя! Что это ты говоришь? — сконфуженно сказала госпожа Франшар.
— Правду, мама. Я поцеловала его и просила не отчаиваться. В эту минуту господин Эрто начал говорить с тобой; мы слушали, и его слова ободрили нас. Я поняла, что он говорит правду и что напрасно я усомнилась в Пресвятой Деве; как послушная дочь, я предоставлю себя Ее покровительству.
— А что говорили вы потом, в то время, как я сидел молча? — сказал я, лукаво улыбаясь.
M-lle Франшар слегка покраснела, взглянула мне в лицо и просто ответила:
— Я утешала и ободряла моего друга: он не разделяет ни моей веры, ни моих взглядов на мои обязанности. Теперь я знаю, где найти силу, которая мне понадобится, не для того, чтобы противиться отцу, так как это было бы грехом, но чтобы предаться воле Божьей, не потеряв веры в его благость.
— Вы — хорошая христианка, — ответил я.
Встав, я положил руку ей на лоб и сказал дружеским тоном:
— Теперь спите, и никогда не теряйте надежды.
Я простился с госпожой Франшар, посоветовав ей отдохнуть, и пошел спать. Спалось плохо. Я тщетно пытался уяснить себе те действительно необыкновенные явления, которые мне пришлось наблюдать. Впечатление было слишком свежо, сложно и полно драматизма, чтобы я мог отнестись к нему вполне трезво. Затем я подумал о том, что можно будет сказать Франшару с целью поколебать его, и не нашел ни одного довода, способного сломить его упорство. Я предчувствовал, что моя попытка будет бесполезна, но все же остался при своем намерении. Я решил, что буду говорить как можно сдержаннее и рискну на предсказание. Ведь я хорошо понимал, что могу предсказывать наверняка: жених, Делиль, был человек светский, тихого и любезного нрава, ограниченного ума, слабой воли; так описывал мне его Дюссирон, хороший знаток характеров. Если видения m-lle Франшар не прекратятся после венчания, то роль мужа окажется довольно мудреной. Я не мог не рассмеяться при мысли о его вероятных бедствиях…