- Она не в состоянии говорить, впрочем, сами сейчас увидите, - Искандер указал в сторону лестницы. - Но что, по-вашему, она должна была рассказать? Вам что-то известно, Агата?
Она мотнула головой, судорожно вцепившись в руку жениха. Он ведь просил её не упоминать о том, что ей довелось увидеть.
- Просто я подумала... Простите, я очень волнуюсь за подругу и говорю глупости.
- Понимаю, - помощник Верховного инквизитора больше не улыбался. - Пойдёмте, я провожу вас.
Наверх они поднялись в полном молчании. На этаже стоял запах лекарств, как в настоящей больнице. Обстановка здесь была совсем другой: белый кафель на полу и стенах, яркие лампы под потолком. За столом дежурного сидела худощавая женщина средних лет в белом халате, чепчике и смешных очках в роговой оправе.
Агате вдруг захотелось узнать, что находится на других этажах. Но вот о том, какая здесь темница, даже думать не хотелось.
- Как у нас дела, Мария Васильевна? - сухо поинтересовался Искандер, взяв со стола какую-то папку и пролистав ее. - Как вчерашняя пациентка?
Женщина подозрительно покосилась на нее и Ярослава, но всё же проговорила:
- Без изменений, к сожалению.
Инквизитор вернул документы на место.
- Мы навестим больную. Если что-то понадобится, я дам знать.
Мария Васильевна явно не обрадовалась посетителям, о чем красноречиво говорил её испепеляющий взгляд поверх очков, сползших на кончик носа.
Искандер прошел в конец коридора и толкнул крайнюю дверь, пропуская их вперед. Чарныш обнял её за плечи, благодаря чему Агата ощутила прилив уверенности и тепла.
В палате царил полумрак, запах лекарств здесь ощущался сильнее, как и аромат шалфея. У стены стояли три кушетки, но занята была лишь одна. Рахманова замерла, позабыв, как дышать. На кровати лежала незнакомка, лишь бледная тень, что некогда была прекрасной молодой ведьмой. Одеяло сбилось в кучу, длинная сорочка задралась выше колен. Руки и ноги девушки были привязаны ремнями к постели. Так сдерживали буйнопомешанных в психиатрических лечебницах. Агата хотела возмутиться, сказать Искандеру всё, что думает об их методах, как вдруг Снежана повернула голову.
Будто надломанная кукла-марионетка, она приподнялась над кроватью на невидимых нитях. Вены на её руках, лице и висках вздулись, почернели. Бледная кожа казалась совсем тонкой, высохшей. Былая девичья красота ушла безвозвратно. Лучшая подруга походила на старуху. Некогда блестящие волосы потускнели, в прядях белела седина.
- Что с ней? - Рахманова с трудом узнала свой тихий голос.
- Вашу подругу использовали как сосуд, - равнодушно произнес инквизитор.