Несколько попыток предпринял враг, чтобы навести переправу непосредственно в районе заставы, но все эти попытки провалились.
Уже четыре часа пограничники вели неравный бой, нанося противнику ощутимый урон. Но и героев-пограничников становилось все меньше. Смертью храбрых пали над Бугом кавалерист Владимир Богданов, стрелок Ефимов и другие ребята.
Группы замполитрука Беляева и старшего лейтенанта Тихонова соединились. Оба они уже были ранены. Бой не стихал. Но вот кончились гранаты, замолчал станковый пулемет, на исходе патроны. А враг наседает.
Старший лейтенант принимает решение — с оставшейся группой отойти к заставе.
— Друзья, — обратился он к пограничникам. — Будем прорываться. Кто согласен остаться, прикрыть наш отход?
Первым отозвался Иван Петрович Беляев.
— Доверьте мне, товарищ старший лейтенант. Я сдержу фашистов.
— Верю, Ваня, и от лица службы благодарю! — сказал Тихонов, сердечно обнимая замполитрука.
Беляев лег за ручной пулемет. Прикрытая с тыла группа Тихонова пыталась прорваться к заставе, и всякий раз ее постигала неудача. Тогда предприняли попытку прорваться к лесу. Маневр удался, группа вырвалась из окружения и отошла к опушке за деревней Рудавец.
А в это время И. П. Беляев метким огнем пулемета отбивал уже не первую атаку озверевшего врага. Он в третий раз был ранен. Истекая кровью, герой менял позицию и вновь стрелял, стрелял… От окопа к мельнице, от мельницы к дому на хуторе. Здесь, обессиленного, его выдал кулак Романовский. Предатель лебезил перед гитлеровским обер-лейтенантом.
— Дайте мне расстрелять его!
— Не тебе меня стрелять. Я знаю, меня убьют, но не ты, предатель! — гордо выпрямился Беляев.
— Этот русс комиссар достоин хорошей могилы. Копай ты! — приказал обер-лейтенант Романовскому.
— А ты, храбрый, снимай ремень, встань лицом к стенке.
— Нет, лицом к стене не стану, ремень не сниму! Боитесь стрелять в глаза?
Предатель доложил, что могила готова.
— Мелко! — заорал гестаповец.
Иван Петрович Беляев смотрел, как Романовский у его ног рыл ему могилу.
— Меня вы можете расстрелять, но дело, за которое дрался, не убьете! — воскликнул отважный воин.
А на дворе заставы кипел ожесточенный бой. Он длился уже 15 часов. Дважды враг предлагал удаваться, но получал отпор. Гитлеровцы в третий раз предъявили ультиматум. В ответ последние защитники заставы, и среди них Василий Федорович Ивлев, Николай Гаврилович Бахметьев, открыли огонь по фашистским захватчикам. И сквозь треск выстрелов слышалось:
«Это есть наш последний и решительный бой…»
* * *
Там, где враг наносил вспомогательные удары, на заставы наступали меньшие силы, без танков. Здесь воины-чекисты успешно вели боевые действия в течение 10–16 часов, а некоторые еще более продолжительное время.