— Но, они же нас хотели!.. — в глазах Киры плеснулось, вдруг, неуловимое, сходное с ужасом. Возможно, запоздалая реакция, нормальный шок нормального человека. Богдан, выматерив себя беззвучно, подошел и по голове погладил, почти как ребенка.
— Шучу, расслабься. Если серьезно, то сам люто ненавижу всяких тварей, готовых из-за надуманной веры человека сжечь, взорвать, или крокодилам скормить. Не жалко мне таких!
Пару секунд казалось, что Кира бросится ему на шею, потом опомнилась, улыбнулась чуть виновато.
— Ба-а, знакомые все лица! — завопил, тем временем Суханов, узрев в гуще мертвых тел давешнего «лодочника». Живого и почти невредимого. Придя в себя, озирался по сторонам, и узкие глаза его натурально круглели.
— Что, не нравится? — спросил Богдан тихо. — А живых людей скармливать нравилось?
— Небесное Существо, одари раба твоего благословением твоим… — забормотал «брат», продолжая озираться. — Ибо тело твое — в братьях твоих земных, а мудрость твоя…
— А мудрости конец пришел, — улыбнулся Богуславский. — Вместе с ее носителем, светлейшим Ку Шинг Лаем. Который, как выяснилось, и не светлейший вовсе, а просто падаль с бородой…
Богдану и раньше приходилось видеть фанатиков, потому мгновенная перемена в настроении «брата» не удивила. Взвился сайбанец аки пружина разжатая, аки зверь дикий, аки стихия бушующая. Обратно упал, получив пинка от Суханова.
— Могу еще, — констатировал Дмитрий Константинович с тихой гордостью. — Хоть сила уже не та, но могу!
«Лодочник» новых попыток не предпринимал. Сидел, глядя на всех исподлобья.
— А ты не рычи, не рычи, — посоветовал Богуславский почти добродушно. — Раньше надо было рычать. Дмитрий Константиныч, давайте-ка мы орелику лапы свяжем, а то он на кинжалы так и зыркает. Нездоровый какой-то интерес к холодному оружию!
— Вам отсюда все равно не выбраться. Отсюда один путь — через трясину. Там и останетесь.
— Я, кажется, понял, что он хочет сказать, — улыбнулся Суханов. — Он нас проведет через топи, а мы, взамен, сохраним ему жизнь.
— Не-ет, — губы пленного растягивались все шире, с явной уже издевкой. — Жизнь моя — в руках Небесного Существа, и я счастлив буду уйти в его владения. А вы будете прокляты, иноземцы! Ваши тела сгниют здесь, и души ваши вечно будут скитаться по этим болотам!
— Ладно, — вздохнул Богдан. — Похоже, методы словесного убеждения тут не действуют. Придется исполнить просьбу человека и отправить его, для начала, к «земным братьям».
— Ты что, хочешь прямо ТУДА? — покосился Суханов на крокодилий пруд. — Живьем?
— А что поделаешь? Вы же слышали — если он умрет от рук чужеземцев, то душа его будет вечно ошиваться на болотах. Мы с вами гуманисты, Дмитрий Константиныч, и никак не можем этого допустить. А начнем, пожалуй, с тех, кто уже покинул сей грешный мир. Помогите, не сочтите за наглость.