— Н-на, — гарпун, брошенный сильной неточной рукой ударил хищницу в самый край жаберной щели, и плюхнулся рядом. Еще мгновение спустя, акула грациозно крутнулась, показав светлое брюхо, затем ушла в глубину, разматывая спиннинговую катушку.
— Мать твою!.. — дальнейший набор русских идиоматических выражений оказался негру, как ни странно, знаком, даже без перевода.
— Не кипятись, шеф, он говорит, что рыбешка скоро вернется, — приблизившись к борту, Богдан отчетливо разглядел всплывающую из глубин крылатую тень,
— Вот и она.
Действительно акула, но другая. Гораздо крупнее первой, тупоносая, грязно-серого цвета рыбина совершила плавный пируэт у самой поверхности и двинулась вдоль борта. Инструктор, успевший уже вытянуть гарпун из воды, затараторил и даже руками взмахнул, указывая за борт.
— Что он говорит?
— Ничего особенного просто называет, эту селедку по имени. Мако. Говорит, что она пришла на запах крови и может испортить нам весь улов.
— А та, первая, где?
Отвечать не пришлось — травмированная голубая предстала уже пред очи зрителей, благо леска и крючок не оставили ей выбора.
— Да-а, щас что-то будет. Осторожней, шеф.
— Не учи отца…, а эта еще откуда?!..
Третья хищница превосходила первых двух изрядно, и разрисована была поперек туловища черными пятнами. Явившись на поверхность, сразу вцепилась в хвост той, что на крючке. Катушка затрещала вновь, но нырнуть плененной рыбе не удалось — помешали чужие рвущие пасти.
— Кыш, мать вашу!.. — клиент, смех и грех, кричал что-то дерущимся убийцам, будто котов разгонял.
— Пошли вон!
«Старик и море» — вспомнилось, вдруг, подзабытое с детских еще времен. Большая рыба с мечом на носу в окружении прожорливых тварей. Рыба, от которой остался один скелет.
— Х-ха! — на сей раз бросок был куда точнее, и стальное жало глубоко вонзилось в белесое брюхо. Шумно плеснув хвостом, акула исчезла в кровавой пене, пеньковый шнур заскользил, разматываясь, волоча по палубе бочонок-поплавок.
А еще через мгновение по ушам резанул вскрик клиента.
Дальнейшее Богдан воспринимал замедленно, будто при рапидной съемке — тело действовало на рефлексах, опережая замечтавшийся мозг. Веревка, захлестнувшая ногу клиента, уже повалила того на палубу, тащит сопротивлявшегося, орущего вперед — за борт. Чуть — чуть осталось. Глаза расширенные в панике, пальцы, цепляющиеся за доски настила, скользящие… Именно эти пальцы видел Богдан, одолевая прыжком добрых пять метров и хватая в падении мужичка за худое запястье. Чуть повыше часов «Роллекс». Перевернуться, упереться ногами в канатный ящик и держать, держать! Раненая рыбина бушует за бортом, но одолеть тяжесть двух человек ей куда труднее.