— Ох, святые угодники, — заключил Муханов.
Подождал, пока рука появится снова, достал платок с вензелями и оттер шею.
— Я сам из простой дворянской семьи. Из молодой совсем. Дослужился вон оно, до генерал-майора, но к магии до сих пор настороженно отношусь. У меня под началом из истинных семей-то и людей немного, которые ну это… — он сделал несколько пассов в воздухе. — Гоблинарцы вон, вовсе без магии обходятся, и ничего: паровозы строят, каких в Славии и не видали, пароходы, самоходные машины. Ну да ладно…
Лирическое настроение Муханова прошло так же быстро, как исчезла и появилась рука молодого человека. Он прочистил горло, побарабанил пальцами по газете и посмотрел в окно.
— Мне нужен такой человек… По особым поручениям, каков был Дашков. С определенными способностями, — сказал он будто бы сам себе. — Правда, он по чину выше был, но это ничего, до титулярного советника вытяну… Отчитываться ни перед кем не будете, только передо мной. С жалованием не обижу.
Он резко повернул голову и посмотрел на Меркулова.
— Ну что скажете, Витольд Львович?
— Простите, я, право, не понимаю…
— Мне нужен пристав следственных дел по особым поручениям… Для особо щекотливых ситуаций. Судя по всему, — он хлопнул ладонью по раскрытой папке, — человек вы неглупый, сметливый. С вашей биографией выше титулярного на обычной службе подняться будет трудно. У меня можно и до надворного советника вырасти, дворянство вернуть.
— Я не к этому… Я просто слегка растерян.
— Ну так это пустое. Не время уши развешивать, когда неспокойно вокруг. Так это «да»?
— Да, Ваше превосходительство.
— Ну и славно. Кабинет тебе подготовят, хотя, между нами, работа не сидячая, свою хм… новую магию частенько придется применять. Смекаешь, о чем я, Витольд Львович? Я, с твоего позволения, на ты, коли уж ты теперь у меня в подчинении.
Меркулов кивнул, отвечая на вопрос и одновременно соглашаясь с новыми правилами игры. Ему хотелось сорваться с места и бегом пуститься на улицу, радостно крича и обнимая прохожих. Наказание, которого он так боялся, обернулось карьерным взлетом. И пусть прочие дворяне гнушались работы в полицмейстерстве (оставалось загадкой, по какой причине сюда прибился Михаил Николаевич, поверженный на дуэли), Витольд Львович подобному обстоятельству исключительно обрадовался. Служить Государю Императору, развеять дурную славу о фамилии, делать Моршан и всю Славию чище, расправляясь с преступниками. Что может быть лучше?
— Ваше превосходительство, а что с Михом?
— С кем? — Искренно удивился Муханов.
— Михайло Бурдюков, орчук.