— И вправду, чьи они?, — Переспросила Варта.
— В имперских хрониках про эти земли ничего не сказано. — Андрен поймал ртом снежинку, облизнулся, продолжил. — Но до летописных времён народы немало повоевали за наследие Конструктора. Великие артефакты стали родоначальниками многих войн.
— Или народы воевали с Долунными демонами. — Добавила Варта. — Все вместе.
— Не пори ерунды!, — Оборвал Грок. — Не могли вместе жить эльфы и орки, люди и гномы, норды и варвары. И кто ещё? Хафлинги. Да кто бы стал жить с этими вонючими коротышками из земляных нор?
Андрен прищурился, особо крупная снежинка попала в глаз:
— Ты знаешь, мне кажется, могли. Только было это наверно ещё до Великих артефактов. Воинственные игрушки разделили сплоченные народы на расы. Каждым богам нужны были свои подопечные.
— Но мы же не от одного корня!, — привстал на стременах орк. — У каждой расы свой создатель. Каждый тянется за своим богом.
Андрен поймал взгляд брата, понизил голос:
— Почём знаешь? Я после встречи с Бурцеусом уже ни в чём не уверен. Он говорил, что боги сами затеяли многие войны, чтобы разделить нас…
Ещё три дня ехали под надоедливым снегопадом. Сугробы навалили по колено. Укрыли развороченные могилы, засыпали склепы. Казалось, Некрономикон вновь погрузился в спокойствие. Мрачное уныние не покидало путников. Но вместе с ним пришло спокойствие.
Места для недолгого ночлега находить стало труднее. Запасы провианта иссякали. Но хуже приходилось лошадям. Четвероногим друзьям было намного сложнее понять, где тепло и почему сокращается количество овса. Запасной конь Грока под такими раздумьями утром не проснулся. Груз сократился, так что этой потери практически не заметили. Зато устроили небольшой пир. Варта разыскала дров под снегом. Андрен разжёг костёр и жаренная конина в череде зимних холодов и жгучем ветре показалась отголоском летнего тепла, позабытого гномьего пира и поцелуем солнца в этих мрачных, хмурых землях.
Кони не испытывали особой радости от лицезрения поедания своего собрата, но грелись у костра на ровне с людьми.
Хуже всего приходилось Чини. Запас орешков иссякал, морская свинка с ужасом представляла, что в один из дней проснётся и порцию орешков придётся сократить.
— Нет, нет, только ни на этом холоде. Мне надо есть!, — То и дело подскакивала она среди ночи, и едва не выпадала из плаща Андрена.
Князь разорвал свою запасную, вязанную кофту, выданную гномами и ловко сделал из её рукава небольшой свитер для морской свинки. Но и в этой новой одежде Чини не перестали посещать голодные кошмары. Чини ловко научилась их отгонять, скороговоркой перечисляя всё съедобное, когда-либо съеденное в этой жизни грызуна… Эти хромовые подобия мантр порядком наскучили Андрену, который никак не мог согреться под пронизывающим ветром. Ещё воображение услужливо рисовало проговорённое.