. А литература — всё остальное!
— Шикардос, — прошептал Леонид, привстав, пожал Баскакову руку и, кивнув, прижмурил глаза.
На Наташином лице вдруг появилась улыбка, и Баскаков приготовился к продолжению экзамена:
— Вот вы писатель… Я просмотрела книгу. Там всё больше про мужчин написано. У вас есть женщина? Я не имею в виду… бабушек. А вот женщина такая, вот… как я, — она посмотрела на Лену, — как мы? Вы можете сказать, какими нам быть?
— Вы знаете… Раз уж такой разговор… Это всё очень важно… Да. У меня есть женщина… И она только что попала в аварию…
— А-а… — ахнула Наташа.
— И когда я приехал, она была здесь… Вы спросили, кто женщина. Она хранительница… А мужчина — защитник. Так и пойдём. Как шли.
Из трапезной гулко доносился шум. Зашёл монах:
— Отец Лев, сейчас в трапезной монахам шоколад выдавали, всем не хватило. Что, ещё взять?
— Возьмите.
Он вышел. Через некоторое время раздалась «Многая лета». Наташа вдруг неумолимо начала расцветать несуразной своей улыбкой:
— А разве… у кого-то день рождения сегодня?
— Да, — с торжествующей улыбкой ответил отец Лев.
— У кого?
— У Иисуса Христа.