— Наташ, да на тебе лица нет, ты прям позеленела вся. Что случилось?
— Шурик, его арестовали. — Лена тоже побледнела, а потом оглянувшись, прошептала:
— Ты знала, что рано или поздно это произойдёт.
— Знала, но от этого знания боль не меньше. Ленчик, скажи Ванде, что мне плохо стало и я ушла домой, пусть не ругается.
— Хорошо, скажу, — подруга ушла.
Когда я переоделась и направилась на улицу, на крыльце ожидал меня рыжий парень. Я то думала посланец давно ушёл.
— Я провожу, — решительно проговорил он, и увидев как я шарахнулась от него, усмехнулся и добавил, — Не бойся, не обижу. Блондин мне моё собственное сердце скормит, если я трону тебя, — если он думал, что эти слова успокоят меня, так зря, я забоялась ещё больше. Но так как отказ не принимался мы потихоньку пошли. Мой провожатый молчал почти всю дорогу. Перед калиткой мы остановились и тогда он сказал:
— Блондин велел не приходить к нему.
— Почему? — возмутилась я.
— Ты — его слабость, поэтому не отсвечивай. Иначе тобой могут воспользоваться во вред ему.
— Ладно не буду. — Покладисто согласилась я, — До свидания.
— Прощай, мелкая. — и рыжий растворился в темноте, как будто и не было его вовсе.
Забрав в доме ключи я открыла дверь в летнюю кухню, прошла в комнату и когда уже собиралась положить на стол сумочку заметила, что загадочный коробок пропал и на его месте красовалось зеркало, но какое! Я замерла от восхищения. Я вообще люблю старинные вещи, но это зеркало казалось и новым и старым одновременно. Как такое может быть я не знала, но чувствовала себя рядом с ним как в сказке. Бронзовая рама, начищенная до блеска, на которой расположились персонажи каких то неизвестных сказок, сияющая гладь зеркала притягивали мой взгляд, как магнит, я стала медленно приближаться. И когда мой внезапно проснувшийся инстинкт самосохранения заставил меня остановиться, из зеркала раздался тихий, нежный голос:
Открой Врата и сделай шаг,
Твоя Судьба в твоих руках
Инстинкт снова благополучно уснул, а я ещё успев подумать, что любопытство сгубило не одну кошку, прикоснулась к замерцавшей глади зеркала и сделала этот шаг.
— Я нашёл их. Это Артур и Береника Вертон, дочь — Талия Вертон. — Кордэвидион Тарлийский смотрел на Оливию и ждал, что она скажет.
— Саму девушку Вы видели? — спросила Оливия.
— Видел, — мужчина скривил губы, как будто в рот ему попало что-то кислое, — Это ж не женщина, а моль белая в кудряшках. Она даже побоялась глаза на меня поднять, когда мы почти столкнулись. И это недоразумение я искал три месяца.
«Надо же, и чего бы это девушке бояться Короля Тарлийского? Прям удивительно». — насмешливо подумала Оливия, но озвучивать такие крамольные мысли не посмела.