Вечером пришел Гаспар, приведя с собой двух служанок, повара, дворецкого и охранника. Аргументировал он свой выбор тем, что лучше снизить вдвое жалование, чем иметь недостаток в слугах. Девушек звали Мария и Леонора, обе были красавицами, хоть и разного типа. Мария полноватая брюнетка с пышными формами и румяным лицом, а Леонора рыжеволосая, голубоглазая девушка невысокого роста и классической фигуры скорее двадцатого века. Дворецкого звали Якоб, он походил на тихого пожилого еврея, побитого в боях за личное выживание. Джузеппе, кандидат в охранники, был увеличенной в полтора раза копией Гаспара.
– Гаспар, – обратился я к пройдохе, – скажи мне, а почему служанки такие красивые – это ваша местная особенность или твоя неуверенность какой из них отдать выбор?
– Что вы, синьор, это как раз моя уверенность в своих силах, – не смутившись, выпалил тот. – К тому же, каждая имеет свои достоинства. Вот Леонора, например, прекрасно умеет вышивать, а Мария…
– Я вижу ее достоинства, можешь не говорить, – перебил я поток его красноречия, заглянув в невинные глаза Гаспара. – А охранник, не кажется ли тебе, чем-то похожим на тебя самого?
– Ах, синьор, вы зрите в самый корень – это мой кузен, – честно признался он, обескураженный моей догадливостью.
– Что ж, пусть так и будет. Беру всех на полное жалование, обещанное мною.
Гаспар радостно бросился целовать мне руки, горячо рассыпая благодарности в адрес бога и моей щедрости, дарованной мне богом. Все же по его виду можно было понять, что другого развития событий он и не ожидал. Я выдал деньги на всех, для покупки одежды достойной слуг уважающего себя синьора, и сообщил, куда прибыть на следующий день, чтобы каждый мог вступить в свои обязанности.
На утро, перед тем как переехать в новое жилище, мы с Имой отправились в церковь, где собирались представители всех сословий населения города, с целью себя показать и на людей посмотреть. Ближайшей к нам была церковь San Domenico.
Религия, как известно, понятие общественное, поэтому городская церковь любого христианского ответвления может вынести соседство знатного вельможи с крестьянином. Подобное терпение и кротость знати, наверное, объяснялось ее желанием попасть в рай кратчайшей дорогой. Правда, каждое сословие занимало свое место в храме божьем: нищие на лестнице у входа, торговцы и ремесленники жались, стоя по углам церкви, чиновники и богатые купцы уверенно садились в задних рядах, а местная аристократия восседала спереди на почетных местах, предварительно прошествовав сквозь толпу не столь знатных прихожан, склонившую в почтении головы.