Лиза обнаружила, что торнианские самки были очень эгоистичны. Они выбирали мужчину, оценивая его состояние, и если он не мог дать им достаточно, торнианка искала другого. Они были никудышными матерями, потому что отказывались от своих детей ради нового самца. Торнианки ждали, что мужчины удовлетворят их, но сами были равнодушны к партнерам. После наступления беременности они требовали у самца использования сараи. Самки не спали в одной постели с мужчинами и даже не целовали их. Торнианцы со своим страхом вымирания потеряли то, что делало жизнь важным.
Каково это, прожить пустую жизнь, неважно длинную или короткую? Заполнить свою жизнь семьей, друзьями, а не вещами, вот что было действительно важно.
Лиза собиралась изменить это, по крайней мере, для Грима. Она приняла такое решение, когда ее дочери поцеловали его. Девушка не сомневалась, что поступает правильно. Марк хотел бы, чтобы Лиза двигалась дальше, чтобы она и их дочери были счастливы. Он бы хотел, чтобы Лиза снова влюбилась, и Грим продолжал забирать маленькие кусочки ее сердца, несмотря на замешательство и удивление, даже от самого маленького проявления привязанности.
— Лиза… — он отвлек ее от мыслей. — Во что ты одета? — его глаза жадно прошлись по ней.
— Это ночная сорочка, чтобы спать, — сообщила Лиза, сдерживая улыбку под его недоверчивым взглядом.
— Ты считаешь, что я позволю тебе спать, когда ты носишь это?
— А что, мы будем спать? — она дразнила мужчину, увидев, как вспыхнули его глаза. — Но сначала нам нужно поговорить, — быстро произнесла Лиза, и его глаза закрылись.
— Я знаю, что подвел вас, — начал Грим.
— Тшшш… стоп… это не то, о чем я хотела поговорить, — приблизившись, она нежно провела пальцами по его губам, прежде чем накрыла рукой его покрытую шрамами щеку, Грим резко дернулся.
— Это то, о чем нам нужно поговорить, — Лиза провела рукой по его телу и остановилась на груди.
— Что? — ответил он грубовато.
— Ты не позволяешь мне прикоснуться к твоим шрамам.
— Тебе нет нужды трогать мои недостатки, — его кожа потемнела, заставляя шрамы выделяться еще больше.
— Это не недостатки, черт побери! — она позволила ему не только услышать, но почувствовать ее гнев. — Эти шрамы, рубцы по какой-то причине заставляют тебя думать, что это унижает тебя как мужчину.
— Это так! — разозлился Грим.
— Как? Объясни мне, как? — потребовала она. — Нет ничего из того, что я узнала сегодня, что бы объяснило это!
— Я был не в состоянии защитить себя от ран! Если я не могу сделать это, как может самка поверить мне, что я защищу ее! Я даже не защитил тебя в своей собственной каюте!