— А ответ?
— Тоже дежурный. Я же сказала: ничего нового в моей жизни не происходит.
— Но у тебя есть кто-нибудь?
— Конечно. Все тот же Леша Чистяков. Тоже дежурный.
Гриневич отставил чашку и внимательно посмотрел на Настю.
— Послушай, тебе не кажется, что ты просто соскучилась в своей однообразной жизни? Ты мне сегодня совсем не нравишься. Я впервые вижу тебя такой, а ведь я знаю тебя… дай Бог памяти…
— Двадцать четыре года, — подсказала Настя. — Когда вы переехали в наш дом, мне было девять, а тебе — четырнадцать. Тебя как раз должны были в комсомол принимать, но из-за переезда тебе пришлось перейти в другую школу, а там сказали, что ты для них человек новый и рекомендовать тебя в комсомол они не могут. Так что всех приняли в восьмом классе, а тебя — в девятом. Ты тогда ужасно переживал.
— Откуда ты знаешь? — изумился Геннадий. — Мы же с тобой тогда не общались, ты для меня совсем малявка была. Я точно помню, мы с тобой подружились, когда наши родители купили нам с тобой одинаковых щенков, из одного помета. А до этого я, по-моему, даже в квартире у вас не бывал.
— Зато твои предки бывали. И все про тебя рассказывали. И про комсомол, и про девочку из десятого класса, и про контрольную по физике.
— Про какую контрольную? — недоуменно спросил помреж.
— Которую ты писать не хотел. Принял горячий душ, вымыл голову и вышел в одной пижаме босиком на заснеженный балкон, а было это в феврале. Там тебя родители и застукали.
— И что было?
— А ничего. Здоровье у тебя могучее, так что контрольную пришлось писать.
— Ну ты подумай! — расхохотался от души Гриневич. — Я ведь совершенно этого не помню. Ты, случаем, не врешь?
— Не вру. Ты же знаешь, у меня память хорошая. А насчет того, что мне скучно от однообразия жизни, тут ты не прав. Мне никогда не бывает скучно. Всегда есть о чем подумать, даже при однообразной жизни.
— И все-таки ты какая-то кислая, Настасья. Обидел кто?
— Это пройдет, — она грустно улыбнулась. — Усталость, магнитные бури, парад планет… Все пройдет.
* * *
Что может быть нелепее отпуска в ноябре? В снежные месяцы можно кататься на лыжах, в марте и апреле живительное солнце курортов Кавказских Минеральных Вод вольет силы в ослабевшие от зимнего авитаминоза тела, про отпуск с мая по август и вовсе говорить нечего, сентябрь и октябрь — бархатный сезон на побережьях теплых южных морей, а что делать с ноябрем? Ноябрь — самый безрадостный месяц, когда золотая прелесть осени уже исчезла и неотвратимость долгих темных холодных дней становится до боли очевидной. Ноябрь — самый тоскливый месяц, ибо дождь и грязь, в марте и апреле выступающие предвестниками тепла и удовольствия, в предзимний период навевают тоску и уныние. Нет, ни один разумный человек не будет уходить в отпуск в ноябре.