Огромного такого шмеля. Опасного…
– Чего это он? – шёпотом спросил Иван у Саньки.
– Не знаю! – так же шёпотом ответила Санька. – Но мне страшно!
– Не бойся! – Иван на ощупь нашёл Санькину ладонь, осторожно её пожал. – Я же рядом!
В это время у аппарата сама собой распахнулась дырчатая дверка, как бы приглашая внутрь. Потом она снова закрылась… и вновь распахнулась…
– Заманивает! – прошептал Иван, по-прежнему не выпуская из своей ладони дрожащие пальцы Саньки. – Нашёл, понимаешь, дураков!
– Может, всё-таки подойдём? – тоже шёпотом предложила Санька. – А вдруг там послание? От папы!
– А вдруг он опять исчезнет, как только мы подойдём?
Этого Санька не знала, а потому ничего не ответила. Она лишь продолжала молча рассматривать аппарат…
Но аппарат и не думал исчезать. Пока, во всяком случае. Он то распахивал дверку, то вновь её захлопывал, подмигивая при этом Саньке разноцветными своими огоньками. И жужжал теперь, не переставая.
И Санька вдруг поняла, что совершенно перестала его бояться. Наоборот даже, она неожиданно прониклась к странной этой конструкции каким-то необычайным доверием. И настолько сильным, неодолимым даже, что, выдернув руку из ладони Ивана, она молча двинулась к аппарату.
Как раз в тот самый момент, когда он в очередной раз гостеприимно распахнул перед Санькой дырявую свою дверку.
– Не смей! – заорал Иван, одним прыжком преодолевая разделяющее их расстояние. – Назад!
Он обхватил Саньку за талию, легко, словно пушинку, приподнимая её над землёй.
– Ты что, дура?!
– Сам ты дурак! – заорала Санька, тщетно пытаясь высвободиться. – Убери руки!
И Иван почему-то сразу повиновался. Он осторожно опустил Саньку на пол и разжал руки. А потом оба они, словно заворожённые уставились в чёрные внутренности аппарата.
Никакого послания от Санькиного отца там, разумеется, не было. Но зато имелось сиденье, металлическое и тоже всё в дырках. А перед сиденьем располагалось что-то, весьма напоминающее пульт управления. Именно там мигало, не переставая, превеликое количество разноцветных огоньков.
– Я хочу туда влезть! – проговорила Санька дрожащим от волнения голосом. – Я очень хочу это сделать! А ты?
– И я! – сказал Иван, и голос у него тоже слегка подрагивал. – Но нельзя!
– Почему?
– Потому, что… – не договорив, Иван замолчал, как бы подыскивая наиболее весомые аргументы. – Потому что мы ничего о нём не знаем!
– Мы знаем, что он из будущего!
– Не знаем мы этого! – возразил Иван. – Это ты так решила…
В это время аппарат, словно раздосадованный их нерешительностью, захлопнул дверку. Басовитое жужжание шмеля вдруг оборвалось, сменившись тонким комариным писком. Огоньки, тускло различимые за тёмным стеклом, замигали ещё быстрее, и чем быстрее они мигали, тем больше в их окраске становилось фиолетового…