Сотрясения распространялись по разветвленной сети, которая простиралась повсюду, где странствовали пилигримы и воины, кочевники и купцы, где производились, продавались и покупались товары, где обменивались идеями, принимали или даже улучшали их. Однако эти сети несли не только процветание, по ним также распространялись смерть и жестокость, болезни и катастрофы. В конце девятнадцатого века именитый немецкий геолог Фердинанд фон Рихтгофен (дядя знаменитого аса времен Первой мировой войны «Красного барона») дал этой обширной сети название, которое сохранилось до нашего времени, – Seidenstraßen – Шелковый путь[8].
Эти пути являются центральной нервной системой мира. Они соединяют народы и города. При этом данные связи находятся в глубине и недоступны для невооруженного взгляда. Так же как анатомия объясняет функции организма, правильное рассмотрение этих связей позволит понять основные механизмы работы целого мира. И все же, несмотря на всю важность этой части мира, она была забыта в рамках основного курса истории. Частично это произошло из-за того, что называют «ориентализмом» – из-за резко негативного взгляда на Восток как на периферийную часть мира, которой нечего противопоставить Западу и, следовательно, которая не стоит серьезного изучения[9]. Также это связано с тем, что повествование о прошлом настолько укоренилось в умах, что Восток рассматривается исключительно как фон для истории о подъеме Европы и западного мира.
Сегодня Джелалабад и Герат в Афганистане, Эль-Фаллуджа и Мосул в Ираке, Хомс и Алеппо в Сирии – синонимы религиозного экстремизма и жестокости сектантов.
Настоящее полностью уничтожило прошлое, забыты те дни, когда название Кабул вызывало в воображении образы садов, посаженных великим Бабуром, основателем империи Великих Моголов в Индии. В Bagh-i-Wafa («Сад верности») был пруд, окруженный апельсиновыми и гранатовыми деревьями, и клеверные луга, которыми Бабур был особенно горд: «Это лучшая часть сада. Он особенно прекрасен, когда зацветают апельсины. Воистину, этот сад расположен в прекрасном месте!»[10]
Точно так же современные представления об Иране затмили славу его исторического предка – Персии и все ее достижения: прекрасный вкус персов буквально во всем, начиная с сервировки фруктов к обеду и заканчивая потрясающими миниатюрными портретами, написанными прекрасными художниками, и бумагой, на которой писали свои труды ученые. В прекрасной работе, написанной Сими Нишапури, библиотекарем из Машада, города на востоке Ирана, около 1400 года, даются подробные советы тем, кто разделяет его любовь к книгам. Всем, кто думает о писательстве, он советует иметь в виду, что лучшую бумагу производят в Дамаске, Багдаде и Самарканде. Бумага, произведенная в других местах, – «грубая, с посторонними вкраплениями и неоднородная». Также он отмечает, что, перед тем как начать писать, лучше придать бумаге легкий оттенок, «потому что белый цвет не очень приятен для глаз. Практически все шедевры каллиграфии были созданы на тонированной бумаге»