Пейкерс с обычной для него живостью и восторженностью бросился обнимать друга, как будто опасности уже не существовало.
Оставшись один, Генри долго сидел неподвижно, куря сигару. Мозг его напряженно работал, стараясь найти выход из создавшегося положения и когда, много времени спустя, Пейкерс вошел в кабинет, то застал Мортона в той же позе и только сдвинутые брови и складка на лбу доказывали, что он не спит.
До утра просидел Генри в кабинете у Пейкерса, стараясь принять то или другое решение. Много комбинаций приходило ему в голову, но, последовательно рассмотрев все за и против, он отбрасывал их одну за другой, пока наконец не остановился на одном плане. Большого труда стоило ему принять этот план, так как на карту он ставил слишком много, но, когда решение окончательно созрело, все мелочи были предусмотрены, Генри с облегчением встал с дивана и, энергично тряхнув красивой головой, громко сказал:
— Будь что будет!.. Другого выхода нет!..
В условленный час Генри вместе с Пейкерсом встретились у забора с мисс Джесси.
— Скажите, — обратился Генри к девушке, — когда уезжает ваша мачеха?
— Завтра вечером.
— А на сколько времени?
— Говорит, что недели на три или на месяц.
— Вы пошли бы на все, чтобы только не быть женой дона Педрозо?
— Лучше смерть!..
Девушка проговорила это с таким чувством и так искренне, что Мортон, невольно растроганный, протянул ей руку.
— Идите теперь домой и никуда больше не ходите, чтобы не возбуждать подозрений, а как только уедет ваша мачеха, приходите сюда… Может быть, мне удастся спасти вас от этого негодяя, по крайней мере, я приложу для этого все усилия…
— Спасибо, спасибо!.. — прошептала Джесси. — Вы подаете мне надежду…
— Ну, если Генри сказал, он устроит! — уверенно подтвердил Пейкерс. — У него уж такая голова… Теперь я спокоен за вас, Джесси.
Бросив благодарный взгляд на Генри, девушка поспешно скрылась за деревьями.
— Что ты придумал, Генри? — спросил Пейкерс, когда они остались одни.
— Подожди, Джон! Пока у меня есть один смутный план в голове… Но не знаю… Надо обдумать его лучше… Пока я тебе ничего не скажу… Потом…
Как ни добивался Пейкерс, Генри ему больше ничего не сказал, но вечером за стаканом пунша он был чрезвычайно весел. Было видно, что он принял какое-то решение и был доволен им.
— Скажи, Джон, — между прочим, спросил Мортон, — есть у тебя знакомые на почте на станции?
— Как же, есть! — ответил удивленный вопросом Пейкерс. — А для чего тебе они нужны?
— Так съезди на станцию как-нибудь на днях и достань один или два, лучше два, чистых бланка, на которых пишут телеграммы, пришедшие на чье-нибудь имя… Ты можешь это сделать?