Волосы Сири, которые уже вновь стали окрашиваться в рыжеватый цвет, вернулись к белому, выдававшему ужас. Охранник прав. Под цветастыми мундирами халландренские воины были тусклы и серы.
«Не может быть, они не безжизненные, – подумала она. – Совсем как люди!»
Сири представляла безжизненных в виде скелетов, с которых осыпается гниющая плоть. В конце концов, это были погибшие мужи, которых вернули к жизни, сделав безмозглыми солдатами. Но эти выглядели подлинными людьми. Они отличались только бесцветностью и каменными лицами. И еще неестественной неподвижностью. Ни шевеления, ни дыхания, ни дрожи в мышцах и конечностях. Застыли даже глаза. Воины напоминали изваяния, особенно серой кожей.
«И… я должна выйти замуж за подобное существо?» – подумала Сири. Но нет, возвращенные отличались от безжизненных, а те и другие – от бесцветов, которыми были люди, лишившиеся дохов. Она смутно помнила случай, когда возвращенный пришел в их селение. Это случилось почти десять лет назад, и отец не пустил ее к этому человеку. Она не нашла в себе силы потолковать и сойтись с его родными, хотя он их даже не помнил.
Через неделю он умер заново.
Карета наконец миновала шеренги безжизненных. Дальше выросли городские стены: они были огромны и устрашающи, но все же казались произведением искусства, а не обычными укреплениями. Их верхняя часть с золотой каймой представляла собой полукружия, напоминавшие холмы. Сами ворота имели форму двух извивающихся грациозных морских существ, которые образовывали просторный арочный проход. Сири прошла сквозь них в сопровождении халландренских кавалеристов, оказавшихся живыми людьми.
Она всегда считала Халландрен гибельным местом. Ее впечатления опирались на рассказы прохожих шатунов и старух зимой у камина. Они утверждали, что городские стены построили из черепов, а после неряшливо расписали безобразными красками. Она рисовала в воображении здания, пестреющие дисгармоничными потеками красок. Мерзко и непристойно.
Она заблуждалась. Да, Т’Телир был претенциозен. Казалось, что каждое новое диво стремится завладеть ее вниманием и потрясти взор. Люди на улицах собирались в толпы – таких больших Сири не видела отродясь, – чтобы взглянуть на ее экипаж. Была ли среди них беднота, Сири затруднялась ответить, ибо все одевались в красочные наряды. Некоторые выделялись – вероятно, купцы, поскольку сказывали, что в Халландрене нет знати помимо богов, но даже простейшие платья пестрели красками. Большинство рисунков дисгармонировало друг с другом, но неряшливых не было. Мастерством и искусством лучились все витрины, люди, статуи богатырей, которые часто встречались на перекрестках. Это был чудовищный перебор. Неописуемая аляповатость. Животрепещущая, вдохновенная безвкусица. Сири поймала себя на том, что улыбается, – ее волосы на пробу посветлели, хотя голова уже грозила разболеться.