Милена осталась одна на поле выигранного боя, хотя миг назад отчаялась и признала себя слабой.
- Серебро? Откуда в их мире лань? - едва слышно выдохнула Милена.
Время сделалось внятно и неторопливо, как пар дыхания в стужу. Холод облил спину - исподье утекло из людского мира вовне, оставив след изморози там, где асфальт запятнала темная кровь кэччи.
Шало встряхнувшись, Милена долго смотрела на свои руки, упертые в грязь, мелко дрожащие. Победу победу ей, в общем-то, подарили. Только - кто?
Бывшая первая ученица Файена глубоко втянула ноздрями воздух, улыбнулась миру, признавая: я живая, мне хорошо! Она села удобнее, откинулась на борт машины. Без спешки рассмотрела мутное небо, не умеющее быть глубоким и темным, изуродованное городом.
На опушке один за другим затеплились фонари. Ветерок пригнал запах сырости. Сигнал ближней машины жалобно охнул - и затих окончательно. Фары мигнули и наоборот, разгорелись - сперва мерзким фиолетовым, а затем еще более паскудным мертво-белым. Досадуя на этот фальшивый свет, спрятавший сам след истинного серебра, Милена нашарила камень, встала и без спешки разбила все стеклянные бельма на мордах машин. Восстановив ночь в правах хотя бы вблизи от себя, Милена осмотрелась.
От кэччи, само собой, остались лишь следы их боевого соприкосновения с предметами плоскости - вмятины на кузовах, царапины на дороге, трещина через все лобовое стекло. Изморозь.
В дальней машине за рулем по-прежнему сидел водитель, и глаза имел такие круглые и яркие, что Милена с долей сочувствия спросила у парализованного страхом мужчины:
- Обделался?
Звучание собственного голоса оказалось искаженным, но не лишенным мелодичности. Ускользающе малая хрипотца даже украшала нижние нотки. Утратив интерес к водителю, Милена шагнула к средней машине, зажатой меж двух больших. Села на то самое место, откуда трус в шикарном пальто недавно уполз бодрой рысью, на всех четырех.
Милена улыбнулась женщине, внимательно изучая ее лицо, по-прежнему белое. Ее огромные, во весь глаз, зрачки. Милена постаралась выстроить предстоящий разговор, и для начала нагребла в сознаии единую кучу потенциально годных слов. Старательно выговорила их на местном наречии:
- Пасиба. Ты дела... делала сирибро? Как делала? Харашо делала...
- Нет у меня серебра! - всхлипнула женщина, с отчаянием глядя на Милену. - Господи, ну почему всем от меня что-то надо! Ничего у меня нет! Ничего! Даже дома нет... Я подписала бумаги, я трусливая дура и все подписала...
- Бу-ма-ги, - напевно повторила Милена, исправляя выговор. - Ничего не нада. Ты не дура. Ты харашо... Чер! Мы с тобой - хорошо делали. Сделали. Справились. - Она рассмеялась, нагнулась и подобрала портфель, а затем и бумагу. Старательно её порвала в мелкие клочья, подмигнула и еще раз улыбнулась. - Все слова знаю. Привыкаю говаривать. Выговаривать. Меня зовут Милена. Ты вручила меня. Выручила? Я выручила тебя. Все хорошо. Все сзади... позади. Моно плакать. Мож-на кричать. Можно страхаться... бояться. Можно сказать мне, что плохо. Нужно сказать.