– Хорошо, – сказала я, – называй, если хочешь.
Лучше переходить с «вы» на «ты» незаметно, не заостряя на этом внимания, так как в разных культурах ритуалы сильно отличаются, а все их запомнить невозможно. Я сформулировала это правило около полутора тысяч лет назад, и оно ни разу меня не подводило.
– Я хочу тебя видеть, – сказал он.
– Когда?
– Прямо сейчас.
– Э…
– Тебя ждет моя машина.
– Где?
– У трибун.
– У трибун? А как ты узнал, где я…
– Это несложно, – усмехнулся он. – Михалыч тебя довезет.
В дверь громко постучали.
– Вот, – сказал Александр в трубке, – это он. Жду тебя, мой цветок.
Он повесил трубку. Мой цветок, подумала я, надо же. Считает меня растением. В дверь опять постучали, на этот раз настойчивее. Такая предупредительность граничила с наглостью.
– Адель, – позвал из-за двери знакомый голос. – Ты тут? Я по прибору вижу, что тут. Эй!
Он постучал еще раз.
– У тебя тут знак висит «не влезай, убьет». Может, ты влезла, и тебя убило? Ты живая? Отзовись! А то я дверь сломаю!
Идиот, подумала я, сейчас же народ сбежится. Хотя нет, еще слишком рано… Но все равно лучше было не рисковать. Я подошла к двери и сказала:
– Владимир Михайлович, тише! Сейчас отопру, дайте только одеться.
– Жду.
Я быстро оделась и оглядела свое жилище – кажется, ничего компрометирующего на виду не было. И как он только меня нашел? Следил, что ли?
– Открываю…
Михалыч вошел и несколько секунд моргал, привыкая к полутьме. Затем огляделся по сторонам.
– Ты чего это, здесь живешь?
– Ну да.
– Что, в газовом вводе?
– Это не газовый ввод. Там просто табличка на входе, чтобы у людей вопросов не было.
– А что это вообще такое? – спросил он.
– В каком смысле?
– Ну, у каждого места есть свое предназначение. Что это за помещение?
– Я помещений не люблю, – сказала я. – Мне не нравится, когда меня помещают. Это пустое место под трибунами. Сначала тут склад был. Потом все перегородили, за стенкой сделали трансформаторную подстанцию, а про эту часть забыли. Ну, не просто так забыли. Пришлось, конечно, постараться…
Я выразительно пошевелила в воздухе пальцами. Шевелить, конечно, надо было не пальцами, а хвостом, но я не собиралась посвящать Михалыча во все подробности своей трудной судьбы.
– Отопление-то хоть у тебя есть? – спросил он. – Ага, вон вижу, обогреватели. А где туалет?
– Вам что, хочется?
– Нет, просто интересно.
– Надо по коридору пройти. Там еще и душ.
– Ты правда в этой конуре живешь?
– Почему конура? – сказала я. – По планировке больше мансарду напоминает, как у адвоката или политтехнолога. Loft, это сейчас модно. Потолок здесь косой, потому что сверху трибуны проходят. Романтично.