Подозрительность Людовика по отношению к Конде росла, и он все дружелюбнее смотрел на Ришелье, признавая его полезность в контроле над стремлениями королевы-матери восстановить свое политическое влияние. К концу апреля Ришелье остался единственным французским претендентом на кардинальскую шапку. Папа, на этот раз уже Григорий XV, пообещал, что Ришелье будет включен в следующий список, и 5 сентября он был провозглашен кардиналом. Когда в декабре в присутствии королевы и королевы-матери Ришелье официально принял от короля кардинальскую шапку в Лионе, он положил ее к ногам Марии Медичи.
С 1620 г. в представлении Ришелье его будущее связывалось с будущим королевы-матери. На самом деле в 1621 г. ему порекомендовали отказаться от всех личных политических и церковных устремлений и оставаться при дворе Марии Медичи, стремясь только к удовлетворению ее нужд. Но отнюдь не честолюбие помешало ему последовать этому совету. В его понимании такой поступок означал бы отказ от важной части его божественного призвания — служения помазанному монарху в деле созидания могущественной и единой Франции. Тем не менее с 1619 г. он был суперинтендантом финансов Марии Медичи, с 1620 г. — ее походным священником, а с 1623 г. — председателем ее совета. В 1620 г. он понял, что возвращение к пастырской деятельности в епархии не вписывается в его представления о собственном будущем. Поскольку отказываться от кафедры по-прежнему казалось небезопасным, он стал искать способы сделать своего главного викария своим заместителем — викарным епископом, с тем чтобы тот смог взять на себя всю полноту пастырской ответственности за епархию. Сам Ришелье окончательно оставил Люсонскую епархию в мае 1623 г., после того как там были приняты тридентские декреты, и вернулся в Париж вместе с королевой-матерью, которую восстановили в королевском совете.
Начиная с 1621 г. Ришелье не покладая рук собирает бенефиции, и к 1623 г. приобретает пять аббатств: Сен-Бенуа-сюр-Луар, Редон, Понлево, Нотр-Дам-дю-Васт и Сен-Пьер-де-Шалон.[101] Из них только Редон был подарком от Марии Медичи, а римская курия не чинила трудностей в получении необходимых церковных полномочий. Были и другие, меньшие бенефиции, но Ришелье утроил свои церковные доходы и начал вкладывать деньги в землю. Вместе с именем Ришелье он унаследовал прежде лежавшую на Анри обязанность заботиться о семье, земли Ришелье, а также имущество и долги отца и брата.[102] Его первой покупкой была сеньория самих Ришелье, выставленная на продажу в феврале 1621 г., для того чтобы расплатиться с кредиторами его отца. В начале 1623 г. он приобрел за 270 000 ливров графства Лимур и Монлери по соседству с Фонтенбло. На следующий год он купил в Париже дом, который впоследствии превратил в Пале-Кардиналь. Но именно в 1621 г. он сделал первое из многих и впоследствии все возраставших вложений в свой