– Слушай, – сказал Мазур. – По-моему, пора, наконец, мне сказать – а камо это мы грядеши? Мы ведь недвусмысленно удаляемся от берега, в противоположную сторону топаем...
– А нам туда и надо, – сказал Лаврик. – Понимаешь ли, твой Флорес-Фуерес то ли стратег изрядный, и то ли трусоват малость. Он тут сидит с парочкой приближенных в домике на горе и руководит своими орлами по радио, с безопасного отдаления. Хатку уже обложили аккуратненько наши друзья. Сейчас мы туда войдем и задушевно поспрошаем генералиссимуса сраного о деталях – сколько, с чем, и прочее...
Мазур спокойно кивнул. Большего знать и не требовалось – он и мысли не допускал, что сеньор Аугусто станет запираться или вилять. Так уж в жизни повелось: все, кому они задавали вопросы по делу, рано или поздно начинали отвечать так охотно и многословно, что порой одергивать приходилось, чтобы уши не заложило от болтовни...
Как и следовало ожидать, они так и не вышли за пределы Старого города. Дорога поднималась в гору, где улиц как таковых уже почти что не было – только стояли там и сям, далеко разбросанные, без всякого порядка и номеров уединенные домики, то новые и роскошные чьи-то виллы, то кирпичные особнячки испанской постройки, то самые настоящие лачуги? Как-то все это уживалось вместе – извечные пасагуанские контрасты, местный колорит...
– Да вот, кстати, о нюансах, – сказал Лаврик. – Самое время... Короче, есть серьезные нюансы. У нас с тобой – не только санкция на штурм, но и категорический приказ, как именно это обставить. Если кратко, но исчерпывающе – решительно запрещено не только гасить клиентов, но и калечить. Максимум, что мы себе можем позволить – квалифицированный мордобой без повреждения костей и внутренних органов...
– Мать твою, – сказал Мазур. – У начальства что, неопохмеленное состояние?
– А это не начальство, – сказал Лаврик, глядя в сторону. – Ты, родной, не забывай, что наше начальство – еще не пуп земли. У нас, если ты запамятовал, во главе всего стоит руководящая и направляющая сила... В общем, гасить нельзя. Нельзя ломать кости и отбивать печенки. Более того, когда мы возьмем коробку, мы должны приложить все силы, чтобы доставить этих уродов на берег в безопасном месте и отпустить к чертовой матери... Тех, в домике, куда мы идем, это тем более касается. Категорически...
Мазур не задал ему ни единого вопроса. Все было ясно и так. Он достаточно пожил на свете и много лет прослужил отнюдь не по интендантскому ведомству. У подобного идиотского с точки зрения профессионала приказа было одно-единственное объяснение: этот долбанный фронт крепко-накрепко повязан со Старой площадью, о чем не должна знать ни одна посторонняя душа. Международный отдел ЦК КПСС, яснее ясного. Контора, дирижирующая по всему свету такими вот фронтовиками. Доводилось уже прикасаться к иным из этих симфоний...