В сарае снова наступила тишина. Андрею слышно было, как ёрзает Оксана на груде ватников, как хрипло, со свистом, дышит зек.
— И что же теперь будет? — дрожащим голосом проговорила она.
— А то и будет, что если не поможешь мне дёрнуть от них, то убьют они меня.
— Убьют! Господи Иисусе!
— Ты не бойсь, пока я им не скажу, где бабки, не убьют.
— А деньги, правда, большие?
— Миллионы долларов. Только тсс… Молчи. А то и тебя грохнут.
Оксана ахала.
— Если миллионы долларов, то убьют, — шептала она. — Точно, убьют. Не они, так другие.
— Вот я и говорю, дёргать надо. Дёргать, чтобы деньги этим собакам не достались. Наживал их мой кореш непосильным трудом, жизнью рисковал. И надорвался… Не поверишь, рыдал я, когда рыл ему могилу… — Хлопенков опустил голову и издал протяжный стон, как будто снова переживал те трагические мгновения. — Он был мне как отец родной. Даже ближе, чем отец… И чтоб я отдал гадам его деньги? — Он выпрямился. — Да я лучше сдохну!
— И как же ты хочешь от них убежать? — осторожно поинтересовалась Оксана.
— Это ты должна придумать. Мы ведь в твоём доме, а не в моём.
Она помолчала, потом отрицательно покачала головой.
— Что я придумаю, скажешь тоже. У них ружьё… Тем более такие деньжищи замешаны… Убьют, не задумаются. Выстрелят, и дух вон.
Уголовник какое-то время тяжело сопел.
— Ладно, есть способ, как слинять, — прошипел он. — Слушай сюда. Сделаем это ночью…
Андрей подумал, что сейчас самый момент войти в сарай и прервать разговор, но вместо этого весь обратился в слух.
— Сегодня ночую у тебя в последний раз, — шептал Хлопенков. — Завтра они меня отсюда увезут. Тот, высокий, мне так прямо и говорит: пытать будем, если не скажешь по-хорошему…
Оксана ахнула:
— Тогда уж отдай, может, отпустят!
— Не верю я им ни на копейку! — шёпотом рявкнул зек. — Как только получат чемодан с баксами, сразу меня замочат! Это ж у них на рожах написано! Поэтому сделаем вот что…
Он на секунду умолк и оглянулся на дверь. Андрей затаил дыхание.
— Вечером, перед тем, как ложиться, мы с тобой как будто поругаемся, — начал излагать свой план Хлопенков. — Ты не захочешь со мной спать, на кухне ляжешь, поняла? А ночью я встану и пойду на двор поссать… Ты уже должна быть наготове. Возьмёшь кочергу и встанешь на веранде за дверью. Один из хмырей увяжется за мной… А на веранде темно, тебя он сразу не увидит…
За спиной Андрея раздался шорох. Думая, что это Константин, он даже не обернулся, только сделал знак рукой, чтоб не шумел. Но спустя мгновение какое-то шестое чувство заставило его повернуть голову…