Екатерина Алексеевна, чтобы как-то занять жильцов, стала говорить, что их лекарства очень ей помогают.
— Представьте, последний месяц сплю по ночам как убитая…
— Что это? — перебил её Вячеслав Дмитриевич, прислушавшись. — Кажется, кто-то приехал.
Со двора донеслись чавкающие звуки въезжавшего в ворота автомобиля.
— Роман! — воскликнула хозяйка, поспешно поднимаясь. — Прибыл-таки!
Жильцы встрепенулись и отодвинули чашки в сторону.
Екатерина Алексеевна со свечой вышла в прихожую. Мужчины подошли к окну. Вспыхнувшая молния озарила большой чёрный джип, который разворачивался напротив крыльца. Он остановился, из кабины выскочил какой-то мужчина в куртке с поднятым воротником и, перепрыгивая через лужи, побежал к крыльцу.
Вячеслав Дмитриевич и его приятель тоже поспешили в прихожую.
— Вы к кому? — спросила хозяйка, когда в дверь постучали.
— К Екатерине Алексеевне! — откликнулись из-за двери.
— А вы, собственно, кто такой?
— Екатерина Алексеевна? Я приезжал к вам прошлым летом, вернее, не к вам, а к жильцу, который снимал у вас комнаты!
Малова открыла дверь и в прихожую вошёл невысокий, невзрачный с виду мужчина, одетый в тёмную куртку и такие же брюки. По его лицу и куртке стекала вода, он отдувался и отряхивался.
— Ну и дождина… — прохрипел он.
— Я вас что-то не припомню, — сказала Екатерина Алексеевна. — О каком жильце вы говорите?
— Да о Григории Елисеевиче, — ответил приезжий.
— Григории Елисеевиче?
Она встревожилась. Григорий Елисеевич был тем самым алкоголиком, который устроил в её доме разгром.
— Такой здесь жил, правда, — сказала она. — Но к нему столько народу приходило, что я всех и не помню.
— Я был среди них, — приезжий улыбнулся, обнажив гнилые зубы. — Ну, не помните и не надо, какая разница, — он бросил взгляд на медиков, которые молча стояли за спиной хозяйки. — Я к вам на часок всего. Мне надо кое-что забрать из его вещичек. И я уеду.
— Что за Григорий Елисеевич? — тихо спросил у хозяйки Илья Сергеевич.
— Прошлым летом у меня комнаты снимал, — пояснила она. — Жилец был беспокойный…
— А всё-таки, кто вы такой? — Вячеслав Дмитриевич не сводил с незнакомца пристального взгляда.
— Николай меня зовут. Я говорю, знакомый Григория Елисеевича!
— После него не осталось никаких вещей, кроме мусора и пустых бутылок, которые я давно выбросила, — сурово сказала хозяйка.
Хлопенков смотрел на неё, улыбаясь.
— Да нет, спрятал он тут кое-что, — проговорил он тихим подобострастным голосом, каким на зоне говорят с начальниками. — Я заберу и сразу уеду. Не побеспокою вас, не сомневайтесь.