— Только не говорите, что вы тоже верите в эти сказки.
— Сомневаюсь, что это сказки, мрачным голосом отрезал Аргон.
— Вы сомневаетесь, а мне надо сообщить целой армии Каменных сердец, что за ними придет злодей из городских мифов? Для этого вы так рвались на совещание? Чтобы перед всеми унизить себя и мою супругу? Она бы непременно вас поддержала. О, ей бы безумно понравились ваши выдумки, как и всем глубоко верующим эриданцем с Дор-Валхерена.
— Природа уже меняется. Стихии выходят из-под контроля. Огонь…
— … пробудился? Вы разочаровываете меня, Аргон, Вольфман поник. Я думал, вы здравомыслящий человек, несмотря на придания летающих людей о великих духах.
— Мне незачем лгать, упрямо настоял предводитель, клятва была нарушена.
— Как и многие другие клятвы до убийства моего отца.
— Нельзя недооценивать врага, Вольфман. Ваш дядя решил, что вы не возьметесь за меч, и теперь он ломает голову над тем, как одолеть восставшего из пепла противника.
— Да, вы правы. Вот только никакого Лаохесана не существует. И его армия теней всего лишь выдумка, которой пугают детей в детстве, чтобы они хорошо себя вели. Мы с вами должны сражаться с реальными врагами.
— Все-таки, мы. Аргон прищурился. Раз уж у нас есть общий враг, почему бы не побороть в себе чувство предубеждения и не попытаться найти общий язык?
Вольфман смахнул капли пота со лба. Он не собирался пожимать руку человеку, для которого клятвы о дружбе пустой звук. Он позволил Аргону из Долины Ветров пересечь границу, которую не пересекали сильфы десятки лет. И чем он ему отплатил? Прикасался к его жене, пожирал ее взглядом, очаровывал, обезоруживал, завоевывал, словно дикарь?
Нет. О дружбе не могло идти и речи.
Неожиданно по коридору пронесся шум чьих-то шагов. Из-за угла выбежал солдат в грязных, скрипящих доспехах, он стрелой ринулся к своему королю.
— Ваше величество!
Вольфман отвел взгляд от Аргона и посмотрел ему за спину. Глаза у стража были перепуганные, хотя голос казался твердым.
— Срочная весть, ваше величество. Велели передать прямо в руки.
— Кто велел?
— Визирь Атолла Полуночного.
Король напрягся. Он забрал из рук солдата свернутый пергамент и развернул его, не подумав о том, что перед ним, возможно, стояли недоброжелатели.
«Что за весть? П ринесет ли она нечто хорошее в края Вудстоуна?» все думал он.
Юноша пробежался глазами по тексту, его золотистые брови поползли вниз, пока и вовсе не сомкнулись на переносице. На плечи короля навалилась невообразимая тяжесть.
— Ты, он указал пальцем на стража, пусть моя супруга прибудет в малый зал.