– Подтвешдаю, – заявил Къяффу, – даше в ущерп сефе!
– Также Несгибаемый за всю свою прожитую доныне жизнь, – продолжила Ар’Инна, – не проиграл ни одного сражения!
– Так-таки и ни одного? – усомнилась я.
Наши все дружно покивали, подтверждая немыслимое.
– Ни одного, – спокойно заявила няня. Вспомнила: – Были пару раз спорные ситуации, – пожала она плечами, – когда его пытались предать прямо на поле боя. Например, Каширский владыка с другого континента…
– Тьфу! – сплюнула Лума. – Пусть имя его покроется позором и будет забыто в веках!
– Чего так? – полюбопытствовала я, впитывая сведения о последнем кандидате. Пока все, что я слышала, наводило на мысль, что, как человек чести, он вступится за своего князя или хотя бы сразу не откажет без весомых причин. А с другой стороны, могу ли я просить его променять свою нормальную устоявшуюся жизнь на гарем Лилит? Трудный выбор, которого, впрочем, у меня не было. Если выбирать между сторонним диэром и мужем, я выберу Ладомира. Я всегда буду выбирать исключительно его.
– Каширец попросил помощи, – пояснила шмырг, поглаживая мягкую длинную шерсть Моня, – а сам тем временем договорился с противником за спиной Коррадо и попытался предать, чтобы получить большие деньги за смерть Несгибаемого.
– И что с ним потом случилось? – испытала я желание придушить подлеца.
– Свои расправились, когда узнали, – сообщила мне довольная мама Мума. – Разорвали на части и отправили тем, с кем он договорился, как символ разорванного соглашения.
– Понятно, – кивнула я, терзаясь сомнениями. – Супергерой.
– Супер не супер, – хмыкнула няня, – а на поле боя творит чудеса. Несколько раз выходил с сотней своих воинов против тысячи и всегда оставался победителем.
Эльфы согласно кивнули.
– Это правда, – неохотно признался Магриэль. – Сначала он разбил нас при Бассе, а потом при Лассиме. Когда двести лет назад случился конфликт о спорных землях между эльфами и князем, Несгибаемый провел с собой в Лассиму восемьдесят пять воинов и положил больше чем полтысячи эльфов. – Он передернул плечами. – После чего мы заключили мир с князем на весьма невыгодных для нас условиях.
– Так вот почему ты пытался меня перепродать! – возмутилась я. – А то все «сестра, сестра»! Все выгоду ищешь, ушастый ренегат?
– А кто бы не попытался это сделать для своего народа? – вздернул породистый нос Маголик, но все же у него хватило совести хотя бы покраснеть.
– Все равно, – прищурилась я на него, – родственником признаю лишь Лелика, и то – дальним!
– Я тоже тебя люблю, Лелечка, – ласково улыбнулся Лелигриэль. – Но мы все же семья, и родственников не выбирают. Тем более что Болисиэль все равно породнился с тобой, хоть и с другой стороны.